Собравшись кружком, они перетаптывались, передавая друг другу
какие-то предметы, почавкивая и курлыкая. Когда они столпились у
основания обелиска и света от их фонарей стало побольше, я обратил
внимание, что у них под ногами лежит человеческое тело.
Черная руна на обелиске ожила, и из нее полился какой-то теплый
желтый свет, как будто зажглось крохотное ночное солнце. Нелюдь
отпрянула и замерла в ожидании. И, как оказалось, не зря. Донеслись
громкие всплески, и на островок выползло существо с круглым покатым
панцирем и широкой зубастой мордой. Метра два в поперечнике, оно с
трудом двигалось по берегу, помогая себе короткими широкими лапами.
Свет руны манил тварь к себе, а еще больше привлекала возможность
полакомиться человеческим мясом. В кваканье и курлыканье
послышались нотки предвкушения. А может болотники надеялись, что и
им немного перепадет?
Ну нет, уроды, сегодня вам не полакомиться человечиной!
Подобравшись к ним сзади, я успел убить двоих прежде, чем нелюди
опомнились.
Широкие удары киркой раскидали их по сторонам, но, выйдя из
людоедского транса, они тут же бросились на меня. Через несколько
взмахов и пинков, я оказался около жертвы и успел как раз вовремя —
зубастая черепахи была уже совсем рядом. Подскочив в упор, я врубил
кирку в плоскую башку, но не попал и сам едва успел отскочить от
длинного языка, вылетевшего из пасти мне в живот. Со второго раза
мне повезло больше, и я точным ударом раздробил лоб этого мерзкого
земноводного. Задергались в агонии короткие лапы, и туша
замерла.
Горестно заголосили уцелевшие болотники, но связываться со мной
не решились и разбежались по сторонам. Не по зубам им добыча!
Я огляделся. Повсюду валялись брошенные светильники и сияло
маленькое солнце на верхушке камня, освещая большую часть моего
островка. Подчиняясь наитию, я протянул руку и прикоснулся к
испускающему желтоватый свет символу. По надписям пробежал
всполохи, и они разом стали мне понятны.
«Здесь, в великих лесах, покоится Савель Гир, герой
Западного Даангана. Он шел за подвигом, но нашел смерть. По его
последней воле он похоронен в земле и поверх воздвигнут памятник.
Всякий, кто достоин, да обретет частицу его доблести!»
Раздался болезненный стон — очнулась жертва болотников. Схватив
тусклый светильник, я присел около нее. Девица лет семнадцати, из
местных. Судя по состоянию, она под действием какого-то яда, словно
одурманена. Движения вялые, ничего не понимает, говорить не может.
Я оттащил ее в дом и оставил отдыхать. Может быть, к утру и придет
в себя.