— Приближается конец седьмого цикла твоего правления, о
государь. Инти щедро одарил тебя миром и войной, добычей и урожаем.
Необходимо почтить его.
И снова маска Инки не дрогнула, хотя правителю и захотелось в
этот момент зашипеть, как ягуар, которому прищемили хвост. Седьмой
четырехлетний цикл подходит к концу. Хвала Инти за здоровье и
крепость рук, в которых он все еще может держать рода знати и не
дать империи развалиться на лоскутное одеяло племен. Но жрец
говорил не об этом. Он напоминал о Хапак Хучи — великом
жертвоприношении. Которое по мнению хозяйственного Вайна Капака
было лишь невероятным мотовством и бессмысленным расходом ресурсов.
Не говоря уже о том, что он, как Ткач, должен был просмотреть
сотни, а то и тысячи нитей ныне живущих, чтобы выбрать тех, чей
уход порадует Инти, но не нанесет существенного вреда стране.
У Сапа Инки было пятеро сыновей. Четверо сильных заклинателей,
но лишь пятого, самого младшего, еще носящего детское имя
Атава́льпа, Инти наградил даром прозревать грядущее и, возможно,
создавать его. Еще года три и он войдет в силу, тогда часть работы
можно будет поручить ему. До тех же пор некому подставить плечо
правителю империи.
— Ты принес имена?
— Конечно, государь! Всех, кого мы отобрали, готовы и ждут лишь
твоего слова.
Он хлопнул в ладоши и с дальнего конца зала, где ждали слуги
членов императорского совета, вышла молодая женщина, за которой
рабы несли тростниковый сундук с кипу. Кипукамайоки — хранительница
знаний, историй и ведущая счет человеческим душам.
— Айлью останется с тобой, чтобы говорить. — еще раз поклонился
жрец и, на случай, если Первый Инка забыл, добавил. — Нужно сделать
это до десятого дня этого месяца.
— Я помню. — маска и в этот раз осталась недвижима, что стоило
Вайна Капаку многих сил. Шесть дней, чтобы просмотреть сотни
жизней! — Закончим же на сегодня.
Знать и служащие тут же стали расходиться и вскоре в зале
осталась лишь хранительница Айлью со своими двумя рабами и сам Сапа
Инка.
— Иди за мной. — велел он женщине. Спустился со ступеней трона и
скользнул за ширму, уходя вглубь дворцового комплекса. Молчаливая
кипукамайоки следовала за ним.
— Ставь здесь. — он указал рукой на центр комнаты, в которой
предпочитал работать, а не принимать подданных. Простая обстановка:
циновки на полу, блюдо с фруктами, дымящаяся курильня. Огромное, в
половину стены окно открывало впечатляющий вид на раскинувшийся
внизу Нижний Куско. В быту Вайна Капак был очень неприхотлив.