Мой муж – Александр II. Жизнь в тени императора (сборник) - страница 24
При таких условиях Александр мог легко создать своим незаконным детям законное гражданское положение.
Некоторое время он колебался над вопросом о том, какую дать им фамилию. Самым простым было, казалось бы, закрепить за ними имя матери, славное имя Долгоруких. Но Александр не хотел, чтобы его дети силой были прикреплены к мужской линии рода, который мог от них отречься. Их отцом был Романов, и поэтому было естественно образовать из них новую ветвь, которая распустилась бы как свежая прививка на старом родословном дереве. Но при таком решении создавалось бы впечатление, что мать отказывается от них.
По мужской линии своего рода Екатерина Михайловна происходила от Рюрика и Владимира Мономаха. Одним из наиболее славных ее предков был князь Юрий Долгорукий, восьмой сын Владимира Мономаха, основавший в 1147 году Москву. Вдохновленный этими историческими воспоминаниями, Александр II пожаловал своим незаконным детям имя Юрьевских, присовокупив к нему титул светлейших князей.
Дети Александра II и Екатерины Михайловны: Георгий, Ольга и Екатерина Юрьевские
11 (23) июля 1874 года он собственноручно составил указ, который должен был оставаться в тайне, и поручил хранение его своему верному адъютанту, генералу Рылееву. Этот указ гласил:
«Указ Правительствующему сенату. Малолетним Георгию Александровичу и Ольге Александровне Юрьевским даруем мы права, присущие дворянству, и возводим в княжеское достоинство с титулом светлейших.
Александр.
Царское Село, 11 июля 1874 года».
Этим указом Александр II не только давал им фамилию, связывающую их с родом их матери, но, называя их Александровичами, как бы открыто признавал своими детьми.
Петр Шувалов, в неосторожных словах заявивший, что государь на все смотрит глазами своей фаворитки, не преувеличивал. Надо, однако, к этому прибавить, что Екатерина Михайловна видела все вещи в том свете, в котором их ей показывал ее августейший друг, и что таким образом Александр II находил в ней лишь отражение своих собственных взглядов.
Одного факта достаточно, чтобы показать, как посвящал Александр II ее в важнейшие политические вопросы.
1875 год начался с плохого предзнаменования. Столкновение между Францией и Германией казалось неизбежным.
Ссылаясь на некоторые выступления французских епископов в борьбе Германской империи с католической церковью, Бисмарк обвинял Францию в желании нарушить мир и подготовить реванш. Вскоре обнаружились и те цели, которые Бисмарк преследовал в своей клеветнической тактике. Князь Горчаков, взволнованный происходящим, преподал германскому Министерству иностранных дел советы умеренности. Атмосфера несколько прояснилась. Но вскоре германская печать возобновила свои нападки на Францию. Тогда Александр II почувствовал, что лишь он один своим личным вмешательством может обуздать германскую заносчивость, и он решил без замедления отправиться в Германию на свидание со своим дядей Вильгельмом I.