Любопытно, откуда
мне всё это известно? Возможно, это всего лишь плод моего больного воображения? Или это я сейчас, отпивая прохладный глоток щекочущего нёбо и вкусовые
сосочки шампанского, мечтаю о тайном белоснежном подвале в кафеле, чтобы
забрызгать его стены содержимым своего
мочевого пузыря? А может быть, я, как альтруист и настоящий гражданин, помогаю
бедным и убогим, и даже провожу бесплатные консультации с жертвами насилия или
бывшими работницами подпольных борделей, которые поведывают мне иногда весьма любопытные
истории…
Но, впрочем, слишком
много чести для Анатолия Смирнова: у него и так сегодня будет отличная
возможность выступить перед залом, и я подхожу к нему, чокаясь своим фужером, и
сухое вино крошечными капельками искрится в свете новогодних свечей. Мне
кажется, или я улавливаю сквозь ароматы амбры и дорогой кожи слабый запах
урины, микроскопическими молекулами пробивающийся сквозь поры моего жалкого извращенца?
Ну что же, я
стараюсь присоединиться сразу же к другой группке гостей, чтобы хорошенько
перемешаться и взболтаться перед подачей на стол. Ведь сегодня я почётный
гость, докладчик и кандидат на получение ежегодной премии в номинации
«Психоаналитик года». Как я мог пропустить такое? Я поддеваю тонкими нервными
пальцами, способными дарить нестерпимое наслаждение, микроскопическую
тарталетку с осетровой икрой, и она яркими солоноватыми пузырьками спермы
лопается у меня во рту.
А вот и моя милая
девушка: я почти не различаю её лица. Для меня они все одинаковые, но я ощущаю
её пряный острый нервный запах. Запах молодой потной лошадки в загоне, которая
нервно кусает удила, ведёт бешеным глазом в бок и только и мечтает укусить
своего наездника, пока он объезжает её. Со своей самой обаятельной улыбкой, я
незаметно протягиваю ей свою визитку, и я даже не сомневаюсь, что сегодня у
меня будет восхитительная рождественская скачка.
Вечер проходит легко
и приятно, я, на зависть всем присутствующим, снова обласкан вниманием и
любовью своих почитатели и пациентов, и Ассоциация безусловно, совершенно
заслуженно вручает мне свою золотую статуэтку в виде бюста дедушки Фрейда. Ну
что же, отправится ко мне на каминную полку в кабинете – к трём своим остальным
братьям-близнецам.
После бодрой
торжественной части, выступления и вручения премии, сопровождающейся прекрасной
классической музыкой, отличными камчатскими крабами, дикими утками,
фаршированными киноа и зернами граната, поданными на прелестных тонкостенных
тарелках в виде больших перламутровых раковин, запечённой на вертеле
кабанятиной, вымоченной в бренди с листьями можжевельника, я настроен на
благодушный лад, и уже более снисходительно смотрю на всех своих коллег по
цеху. Ну что же, мы все заперты в одной стеклянной банке с прозрачной крышкой,
и здесь только кому как повезет больше остальных: кто сможет выбраться на самую
верхушку этой копошащейся кучки, всё равно не имея возможности улизнуть на
свободу. Только и всего.