— Тогда начнем. Твое имя - Натаниэль Крейн?
Я открыл лишь правый глаз, голубой.
— Да, — и тот час браслет с зеленым камнем едва заметно
засиял.
— Хорошо, работает, — кивнул старший инспектор. — Сколько тебе
лет?
— Семь, — ответил я, и вновь засиял зеленый браслет.
— Ты напал на этого человека? — он перевел взгляд на мясника, и
тут мне пришлось закрыть голубой глаз и открыть правый. Палач
напал, глупо было это отрицать.
— Да.
— Ты напал на его сына?
— Нет.
— Что за бред?! — вспылил мясник. — Он напал! Эта штука
врет!
— Он напал первым, я лишь оборонялся, — браслет засиял зеленым.
Тут можно было обойтись и без уловки, ведь это была чистая
правда.
— Как видите, он говорит правду, господин Ходас, — кажется,
инспектор едва заметно улыбнулся, а мясник был вынужден прикусить
язык. — Ты бил по его меридиану?
— Бил.
— Чтобы разрушить его возвышение?
— Я не использовал духовную энергию, просто хотел, чтобы он не
смог использовать руку пару часов. Вина в уничтоженном меридиане
лежит исключительно на его отце.
— Да как ты смеешь! — вновь вспылил Ходас, но старший инспектор
жестом велел ему молчать.
Каждый мой ответ заставлял зеленый браслет вспыхивать.
— Скажи, что небо красное, — попросил инспектор.
Я хотел было сказать это, но вовремя поменял открытый глаз.
Палач всю свою жизнь прожил под красным небом, и браслет мог счесть
это правдой, а в просьбе явно бы подвох. Должен загореться красный
браслет.
Даже сейчас порой, когда я закрываю глаза, то вижу перед собой
красное небо. Думал, что спустя годы это пройдет, но не прошло.
Возможно, эти алые небеса будут преследовать меня до конца
дней.
— Небо красное.
— Вранье. Видите? — инспектор показал это присутствующим. —
Браслеты истины работают.
— Тогда давайте перейдем к главным вопросам, — предложил
градоначальник. — Ты убил демона?
— Нет, я никогда не видел демонов, — сказал я.
Правда.
— Что? Да быть не может! — в очередной раз вспылил Ходас.
— Значит, и запретными практиками ты не занимался? Никогда не
проводил ритуалы на крови?
— Разумеется, нет.
Правда.
— А откуда меч?
А вот это было опасно. Я не мог им сказать, откуда он у
меня.
— Он мой по праву, — ответил я, став Палачом. — Я заслужил его в
битве.
— Битве? Какой битве?
— В той, где на кону была моя жизнь.
И все это было чистой правдой. Проиграй я тогда схватку с
тринадцатым витком, я бы тут не стоял. Меня бы казнили пожирателем
душ. Слишком высоки были ставки, и цена проигрыша была слишком
высока для Рамуила.