Захотелось даже ущипнуть себя, но так поступают лишь книжные
герои и дураки, поэтому щипаться Василий не стал и глупую мысль из
головы выгнал.
Он молчал, глядя на этих двоих, и эти двое тоже молчали, глядя
на него, с той разницей, что Василий глядел угрюмо, а эти двое – со
смесью скуки и иронии. Секунды примерно с тридцатой молчания
ситуация стала напоминать упражнение «кто кого переупрямит».
Переупрямил Василий: самоубийцам упрямства не занимать.
Смуглый скосил глаза на блондина, блондин – на смуглого. Смуглый
поджал губы и чуть заметно кивнул со значением: тяжелый, мол,
случай. Блондин молчаливо согласился с данным мнением. Еще секунда
– и кто-нибудь из них первым начал бы разговор с Василием, но
секунда – достаточный срок, чтобы в него могло уложиться хотя бы
одно событие.
Оно и уложилось.
Вспышка заставила ненадолго ослепнуть, а уж грохнуло просто
неописуемо. Василию показалось, что у него взорвалась голова. С
потолка посыпалась пыль. Стеклянная столешница одного из журнальных
столиков раскололась с тупым звуком, по ковру запрыгали осколки.
Оконные стекла не лопнули лишь потому, что комната не имела окон;
Василий только сейчас это заметил.
А следом за вспышкой и грохотом в комнате неизвестно откуда
появилось голое, мокрое, как из бани, человеческое с виду существо.
Материализовавшись прямо в воздухе, оно обрушилось на пол, огласило
помещение жалобным воем, скорчилось на ковре в позе эмбриона, явно
стараясь занимать в этом мире как можно меньше места, задрожало и
вдруг исчезло. Осталась оседающая с потолка пыль, осколки стекла да
влажное пятно на ковре.
Все трое дернулись, но из троих лишь Василий не знал, что он
будет делать в следующую секунду. А смуглый с белобрысым знали.
– Опять этот идиот!.. – зарычал смуглый, проворно вскочив с
кресла.
– А кто же еще? – проскрежетал блондин, морщась и ковыряя
длинным мизинцем в ухе.
– Он допросится!
– Тихо, тихо... Не делай резких движений... Да, допросится. Кто
бы сомневался. Но не от нас.
– Ага, ага... – Курчавый крепыш потоптался и сел на прежнее
место. – Откуда тебе знать, что не от нас? Может, Рудра так и
запланировал, что как раз от нас?
Белокурая бестия погрузилась в задумчивость. Курчавый победно
сверкнул глазами, после чего уставился на разбитый столик и срастил
его взглядом. Один длинный стеклянный осколок переполз через ногу
Василия, извиваясь червяком, как гуттаперчевый. Но не это поразило
сильнее всего.