Я смотрел на архивариуса, нависшего надо мной, и меня пробирала
дрожь. Он не был страшным, даже более того, к виду его мне удалось
привыкнуть ещё давным-давно. Только вот...Сейчас он казался
абсолютно чужим в этом мире.
- Ты же сам знаешь, Амартол, - моё прозвище он произнёс с редким
пафосом и душевным подъёмом, - что твоё место не здесь. И не лги
хотя бы себе. Возвращайся.
Архивариус постоял ещё немного, опустив голову и думая над
чем-то, да так усиленно, что даже губы его беззвучно двигались.
Потом развернулся, сутулясь, и пошёл к выходу. Фигура его
растворилась в тенях коридора. Я же продолжал смотреть на дверной
проём и думать. Что же его подтолкнуло придти сюда? Что заставило
архивариуса покинуть свой бессменный пост? О чём думал этот пожилой
человек, не променявший ни разу свой старенький, залатанный и
выцветший серый пиджак ни на какой другой, с виду непоколебимый,
загадочный? Легенда Института в кои-то веки заговорила не на сугубо
профессиональные темы...Наверное, это можно считать великой
честью...
Словом, вы уже поняли, что ни о каких статьях думать я уже не
мог. Квартира встретила меня сумраком и тишиной. Включив телевизор,
чтобы его звук разогнал тишину, я принялся нарезать бутерброды. А
голова в это время лихорадочно соображала, мысли крутились сперва
вокруг загадочного визита, а после...
Мне вновь - хотя бы в фантазиях - довелось оказаться в тот самый
день в Адрианополе. Двое влюблённых, которым спустя десятки лет я
помог воссоединиться, застыли в проёме окна. Они вот-вот должны
выпрыгнуть из горящего здания, которое некогда служило судом...Но
мгновение - и крыша обрушивается вниз, погребая под собою двух
человек. Следующий кадр моего личного, никому не доступного
документального фильма. Кровь, растекающаяся по камням брусчатки.
От моей руки в несколько мгновений погибло двое или трое, уже не
помню, каталонцев. Это было наваждением. Берсерк, не человек, - вот
кто я был в ту минуту! Новый кадр. Девушка, самая красивая девушка
на свете, толпа обезумевших от ненависти и ярости наёмников,
бой...Её дыхание...Нет, такого не бывает в документалистике, но всё
так и происходило! А потом...А потом я вернулся. Это задание что-то
оборвало во мне. Какой смысл от жизни, когда любовь с первого
взгляда осталась не просто в прошлом - вас разделяют семь веков!
Семьсот лет! Так как с математикой у меня было туго, пересчитывать
на месяцы или, упаси боже, дни, я этот срок не стал.