Редкие люди могут описать свои собственные чувства.
Лу Инь открыла книгу и стала так пристально разглядывать
иероглифы, что сперва даже не понимала их значение; затем она
пришла в себя и стала читать более вдумчиво.
Однако вскоре новая проблема стиснула её сердце. Некоторые
элементы техники — формы, позы и хватки, которые расписывались в
книжке — показались ей совершенно неправильными... И снова Лу Инь
засомневалась, и в момент величайшего сомнения ей вспомнились слова
Сима Фэя.
Последний однажды сказал, что техники всегда пишутся для
усреднённого воина, в то время как любой другой, который обладает
своим взглядом на мир и боевые искусства, невольно подстраивает их
под самого себя.
(Причём это действительно было так, однако Сима Фэй намеренно
упустил один важный момент, что обыкновенно подобная «тонкая
настройка» происходит постепенно, и даже самые одарённые воины
вынуждены долго тренироваться, чтобы «разносить свои ботинки».)
Лу Инь вздохнула и, доверяя не столько своей чуйке, сколько
«здравому смыслу» (и господину Сима) позволила вниманию
раствориться на страницах.
Последний этап экзамена был наиболее продолжительным и наименее
волнующим — по крайней мере первая его половина. Люди на трибунах
расслабились и стали общаться. Не каждый день столько знатных и
влиятельных особ собираются в одном месте. Для одних это была
уникальная возможность, для других — просто приятное
времяпрепровождение.
Самой популярной темой для обсуждения был, разумеется, экзамен.
Все были уверены, что родословная Мьяо Чжо сыграет важнейшую роль
во время столичного Турнира Молодых Драконов. Секта Жемчужного
Истока определённо выделит на её развитие все свои неисчислимые
ресурсы. Не даром она славилась самой богатой среди трёх великих
фракций. Сокровище всех благородных семей северо-восточной окраины
Жемчужной провинции не смогли бы наполнить даже половину одной из
её «Великих копий», а всего их было у неё тринадцать...
Впрочем, даже эта оценка была скромной. На самом деле одни
только блестящие, точно усыпанные звёздами чайные листья, которые
старик на вершине горы заваривал для своей собеседницы, стоили едва
ли не больше, чем годовой оборот клана Мьяо...
Солнце неторопливо карабкалось по небосводу, безбрежно
проплывали облака, и наконец старейшина Ву, который с началом
четвёртого этапа превратился в подобие немигающей статуи, вытянул
свои длинные руки и хлопнул. Удар получился громогласным. Юные
воины немедленно встрепенулись.