По крайней мере данную цитату ему приписывал портрет, который
Сима Фэй увидел, пока поднимался по лестнице.
Он поправил его и пошёл дальше.
А вообще замечание было верным. Человек — социальное животное.
Именно это отличает его от многочисленных монстров, которые
терроризируют человеческую расу. Так пусть он общается, заводит
друзей, создаёт клики — варится не только в собственном соку, но и
в обществе.
С одной стороны, эта философия представляла собой легализованное
кумовство и вообще поощряла взяточничество; с другой, Секта
Жемчужного Истока действительно славилась необычайной деловитостью
своих учеников.
Некоторые из них держали собственный бизнес; другие были
известны среди всевозможных аристократических семейств, «крышевали»
последние; наконец они проявляли похвальное единство, когда дело
касалось противостояния двум другим великим фракциям, которые
составляли «Большую Тройку Жемчужной провинции».
Ученики Жемчужного истока были необычайно зоркими. Они старались
смотреть не только вверх, на звёзды, но и вниз, на жемчужины,
которым ещё только предстояло подняться в небесную высь.
Стоило Сима Фэю показаться в кварталах Внешнего круга, которые
представляли собой полноценный город, и он тотчас оказался в центре
внимания, прямо как в Деревне для Гостей.
Здесь оно, правда, было несколько иного рода...
— Ох, да это же младший братец Сима!
— Он самый!
— Друг, позволь сделать тебе чрезвычайно выгодное
предложение...
— Моя сестра определённо хочет от него детей!
И так далее... Сима Фэй держал стройную улыбку, слушая угодливые
восклицания и «серьёзные деловые предложения». Сам себе он казался
привлекательной девушкой, которая случайно забрела в агентство по
поиску талантов. Люди хлопали его по плечу, говорили с ним,
пытались, используя своё положение, оказаться у него на хорошем
счету... Когда Сима Фэй, с большим трудом и натянутой улыбкой, таки
вырвался из толпы, он, не зная, плакать ему или смеяться, обнаружил
в карманах своего халата целую кипу визиток...
Сима Фэй покачал головой и скорее направился к месту своего
назначения.
Последнее представляла собой высокое четырёхэтажное здание,
плавно переходившее в гору. Фасад его составляли шесть лакированных
красных колонн, которые поддерживали узорчатый портик. На входе
стояла метровая каменная стела, на которой было вырезано и залито
золотом слово: