— Нам сказали подмести арену номер три... Но мы так устали!
— Очень устали!
— И раз ты всё равно ничего не делаешь... Ты ведь можешь
заняться этим для нас, твоих подружек, а, дурашка Лу?
Лу Инь хотелось отказать. Правда хотелось. Хотя бы потому, что
ей нужно было выполнить другую работу, но...
— Ладно... — прошептала она.
— Согласилась! — с неописуемым самодовольством воскликнула Ли
Хуа. Хань Мин ехидно улыбнулась и достала из кармана маленькую
деревянную дощечку, на которой было записано: «Арена 3». Она уже
хотела протянуть её Лу Инь, как вдруг намеренно выронила, и дощечка
упала на пыльные ступеньки. После этого девушки захихикали и,
больше не обращая на Лу Инь внимания, отравились в деревню.
Лу Инь постояла некоторое время на месте, затем печально
опустила ведёрко, подобрала деревянную табличку и снова побрела по
длинной лестнице наверх...
В это же время все мысли про экзамен и благородного юношу,
которого она встретили на дороге, выветрились у неё из головы. Они
стали похожи на сон, иллюзию, наваждение, которое исчезает с
первыми лучами беспощадного солнца... Нечто отдалённое и
ненастоящее. Настоящей была боль, которую она испытывала в
коленках, и тягота непосильной работы, которую на неё спихнули
другие люди.
Лу Инь честно не понимала, почему они её задирают. Возможно,
потому что она была самой слабой. Возможно была другая причина.
Однажды, в детстве, она пыталась сопротивляться. Даже приготовила
палку. Но старшие и более крепкие девушки сперва забрали её оружие,
а потом столкнули её с лестницы. Лу Инь кубарем прокатилась через
дюжину ступенек, после чего целый вечер выслушивала причитания
бабушки Лу, которая обрабатывала её раны, чтобы впредь она, экая
дурочка, была более расторопной.
И она была.
С этого момента Лу Инь сделалась покорной.
Ей не хотелось расстраивать бабушку новыми следами от
побоев.
Продолжая подниматься по лестнице, Лу Инь почувствовала
знакомый, пропитавший её с самого детства картофельный запах. Она
повернула с лестничного пролёта направо и вышла в просторный
дворик, посреди которого стояла деревянная хижина. Неподалёку от
неё тянулся барак. Над ним торчало великое множество труб, из
которых, клубясь, поднимались дым и пар.
На пороге возле хижины стояла дородная старуха, длинные седые
волосы которой разливались на коренастые.