— Вот значит как, — лишь слегка задумался я, — спас.
— Ты не удивлен, — закатив глаза устало констатировала Зверева и
бессильно упала обратно на подпаленное кресло.
— Не особо удивлен, — не стал отрицать я, — разведка у меня в
крови, а «Око» тем эффективнее, чем большей информацией я обладаю,
— спокойно пояснил я, проследовав в кухонную зону гостиной.
— Этого ты не мог знать, — твердо заявила Зверева, скорее
пытаясь убедить себя, чем меня.
— Предполагал, — вздохнул я, наливая себе стакан воды, чтобы
залить противную сухость во рту, — изгнанникам не оставляют доступ
к секретным разработкам и не назначают гвардейцев в телохранители.
Кирилл ведь тоже гвардеец? — задал я вопрос, на который и так знал
ответ.
Третий и последний личный телохранитель рода Соколовых отвечал
за безопасность матушки и сестер и находился с ними в
Тобольске.
— Можешь не отвечать, — не стал настаивать я, — это — слишком
очевидно. Как и про Прохора Семеновича.
— Давно догадался?
— Достоверно убедился этой ночью, — залпом осушив стакан воды
ответил я, — когда нынешние гвардейцы Елецкой начали меня
окружать.
— Ты их заметил? — искренне удивилась Зверева и чуть качнулась
вперед.
— Почувствовал, — не стал врать я, — их ведь Прохор обучал?
— Этот старый садист много кого обучал, — болезненно хмыкнула
Зверева, злобно скрестив руки.
— А тебя он значит не особо жаловал, — улыбнулся я, представив
как дисциплинированный и вечно спокойный как удав Прохор Семенович
обучает импульсивную и несдержанную Звереву.
Чтобы увидеть это лично я бы даже заплатил.
— К делу это отношения не имеет, — холодно отмахнулась Зверева,
— теперь ты понимаешь, почему тебе нельзя в Прагу?
— А должен? — вскинул я бровь.
На мой взгляд расклад не изменился ни на долю процента, но
Зверева, как и мой отец, впрочем, были иного мнения.
— Конечно! — с жаром выпалила Зверева, — Восемь лет назад у
государя не было достаточных связей, чтобы защитить род Соколовых в
столице, но сейчас, все изменилось, раз ты еще жив. Но это только в
столице! За ее пределами защита не гарантирована! Наверное.
— Наверное? — ухватился я за последнее слово, которое являлось
апогеем общей сквозящей неуверенности Анны в том, что она
говорит.
Хотя, речь скорее о неосведомленности.
— В отличие от некоторых, я не умею заглядывать в будущее, —
обиженно оскалилась Зверева с нотками злости, только подтверждая
мою теорию что она знает куда меньше, чем хочет показать.