Остальных знатных я не знал. Был там строгий пожилой мужчина,
выглядящий очень сердито и носивший форму, напоминающую военную, и
три, такие же строгие дочери вместе с ним. Другим было семейство
добродушных с виду толстячков-аристократов, самым толстым из
которых, был глава.
Последний дом представляла женщина лет сорока. Холодная
нордическая внешность делала ее похожей на супругу вождя викингов,
а строгая, но утонченная мужская одежда - на солдата. Ее
сопровождали три разновозрастных парня. Младшему было лет десять,
старшему около восемнадцати.
Был еще мужчина. Стоял он немного поодаль, и как бы сторонился
остальной четверки домов. Что он там делал, я не знал. А самое
забавное, что был он одет совсем не по-летнему (хотя к обеду жара
набрала силу).
Худощавый, лет этак за пятьдесят, он был одет в темные брюки,
белую рубашку, галстук и приталенный бордовый жилет. Лысоватый,
дворянин носил волосы на висках и затылке. Щеки белели седыми
баками. Особенно выделял его золотой монокль в правом глазу.
Несмотря на любовь дворян к старомодному стилю в одежде, монокли
уже давно никто не носил, если только они не были магическими.
– Итак, – проговорил избранный глашатаем, какой-то старый барон,
имени которого я не знал, – заполнение чаши почти закончено. Но
прежде чем мы продолжим, я бы хотел сказать пару слов, – он
улыбнулся, – многие дети людей, здесь присутствующих, посещают
академию магии и чародейства, имени его Императорского Величества
Сергея Милославовича Романова, да упокоят Предки его душу.
Дворянство зарокотало в ответ старому барону. Я слушал с
интересом, уже предвкушал, что речь пойдет о старом дворянине в
монокле.
– Думаю, все помнят новость о недавней смерти декана факультета
ритуалогии Лукоша Анджеевича Спаковского. Так вот, в новом учебном
году его место займет наш сегодняшний гость, – барон указал на
дворянина в монокле, – просим любить и жаловать, Семен Витальевич
Малиновский!
Вот как. Значит, именно о нем мне говорил Пушкин. Тот самый
дворянин, что работал под прикрытием с прокураторами и вокруг
которого крутился маг крови.
– Очень рад, очень рад, – вышел вперед Малиновский, – рад
познакомиться со всеми вами!
Он взял короткую речь и минут пять говорил какие-то банальности
о памяти прошлого декана, об учебе, чести и молодых поколениях
магической аристократии. Однако, я постоянно ловил именно на себе
взгляд его живых, но внимательных глаз. Кажется, Малиновский знал
меня.