- Сократ, как всегда, прав! – согласился Балашов.
- О, а ты ученый малый? – развязно произнес Карась.
- Что заканчивал? – миролюбиво поинтересовался Бекасов.
- Не закончил, - ответил Федор. – Призвали зимой. А учился у
профессора Трефилова, на биологическом…
- Трефилов? - неожиданно разволновался Карасев. – Ты терся с
этим чеканутым мясником?
- Ты, рыжий, говори-говори, да не заговаривайся! – окрысился
Федор – профессора он уважал. – Какой он тебе мясник?
- Натуральный мясник этот твой академик! – заиграл желваками
зэк. – На раз уработал одного из знакомых фрайерков…
- Не может быть! - встал на защиту профессора Балашов. – Да
Бажен Вячеславович даже мухи в жизни не обидел! А если и ставил
опыты на животных, то ни одно из них не пострадало…
Комдив и остальные бойцы отделения с удивлением наблюдали за
неожиданной перепалкой Карася и Балашова.
- Я видел, что стало с одним… «не пострадавшим»! - выдохнул
Карась. – Я тоже мог запросто в жмурки сыграть, просто повезло!
- Интересная, ребятки, у вас жизнь до войны была! – неожиданно
произнес чей-то голос.
Поглощенные перепалкой бойцы не заметили, как к окопу подошли
двое чекистов в сопровождении капитана Митрохина. – Мы тоже с
удовольствием послушаем, - произнес один из них, судя по петлицам –
младший лейтенант госбезопасности.
Штрафники замолчали и вытянулись по стойке смирно.
- Товарищ капитан, разрешите обратиться? – произнес Карась,
поправляя на голове пилотку, надетую явно не по погоде.
- Разрешаю, Карасев, обращайся!
- По чью душу товарищи? – поинтересовался штрафник. – Уж, не по
мою ли?
- А ты догада, Карасев, - удивленно протянул гэбэшник, - работал
бы в органах - цены б тебе не было.
- Так не на того учился, товарищ младший лейтенант
госбезопасности, - ехидно усмехнулся Карась. – А время взад не
открутишь… - Его последние слова потонули в череде разрывов,
прошедших по позициям штрафников – немцы неожиданно открыли
минометный огонь.
- По местам! – закричал капитан, спихивая гэбэшников в окоп и
спрыгивая следом. И вовремя – рядом ахнуло, обдав бойцов в окопе
комьями земли.
При первых звуках разрывов Балашов усилием воли, соскользнул, в
уже ставшее обыденным, состояние «аварийного режима». Все вокруг
привычно замерло: повисли в воздухе, не достигшие дна окопа,
чекисты и капитан, замерли соляными столбами штрафники… Неожиданно
вне поля зрения что-то «дернулось», отбросив быструю тень на стену
окопа, непривычно резанув глаза. Федор обернулся и встретился
взглядом с Карасем, который точно так же, как и Балашов, не утратил
«активности».