- Какого черта? – воскликнул Балашов, теряя невозмутимость. От
неожиданности он утратил контроль и выпал из «режима».
Повернувшись в сторону уголовника, Федор отметил, что и тот, по
какой-то причине, тоже находится в зоне нормального течения
времени. Карась приложил указательный палец к губам: молчи,
дескать, парниша. Балашов согласно кивнул, до сих пор не понимая,
как такое могло быть. Себя он привык считать уникальным.
Обстрел закончился так же внезапно, как и начался. Гэбэшники не
стали долго рассусоливать и, оформив «сопроводительные документы»,
забрали с собой не только уголовника Карася, но и самого Балашова,
запихав в воронок, на котором прибыли.
- Рассказывай! – жестко потребовал Балашов, когда они с Карасем
оказались наедине в обшитом металлом кузове «воронка», куда их
засунули гэбэшники после окончания обстрела. – Кто ты, твою мать,
такой? И как это у тебя получилось?
- Я же говорил – все твой профессор
ё.нутый и его упоротая машинка! Я перед войной в одну тухлую делюгу
влез… Попался… Прямо под расстрельную… Уже и лоб зеленкой помазали,
да тут нашелся «доброхот» один из красноперых. Нужны, базарит, двое
терпил, для опытов. Если выживет кто – пообещал статью заменить...
Ну, я и порешал про себя, что хоть так, хоть этак, но попытаюсь от
острого инструмента Костлявой соскочить. Привезли нас с еще одним
политическим, значит, на хазу к умнику твоему, а там здоровенный
такой агрегат: провода-лампочки, штуки-дрюки, всё гудит.
- Мы вместе его собирали, - кивнул
головой Балашов, - вот только до ума довести не успели.
- Без тебя, видать, довел… - прошипел
уголовник. - Профессор твой, сука, как нас увидел, так давай руки
жать: «как я рад, как я рад»! Прицепили к нам присоски, привязали к
стульям, и понеслась душа в рай! Как только машинка включилась, так
и замерло все, как будто в смоле завязло…
- Аварийный режим, - изумленно
прошептал Балашов, припомнив схожие ощущения.
- Чё бормочешь? А? - не расслышал
Федора Карась из-за дребезжания металлической обшивки кузова.
- Это у тебя включился «аварийный
режим», - повысив голос, произнес Балашов.
- Какой такой павлин-мавлин? – не понял
его штрафник. – Я из режимов только общий и строгач посекаю...
Проясни ситуевину, умник!
- Как бы тебе попроще объяснить? –
замялся Балашов.
- Ты чего, меня за придурка держишь? –
Зло оскалился бывший зэка.