- Кто Вы? – Кристина испуганно вглядывалась в незнакомое
улыбающееся лицо напротив.
- Друг, - просто ответил он, и она почувствовала, как
мужчина пожал плечами – мол, что тут непонятного, не враг же!
- Друг?
- Ну конечно, друг!
- Тогда поставьте меня на землю, господин друг.
- Босую?! – приподняв бровь, удивился мужчина. – Ну уж нет!
Простите, барышня, но Вы сегодня одеты явно не по погоде! А наш доблестный
граф, боюсь, мне голову открутит, если я позволю Вам простудиться! Видели,
какой он злой сегодня?
- Морис, хватит болтать, - в ту же минуту с грацией ночной
кошки Этьен спрыгнул с балкона и в мгновенье ока оказался рядом. – Уходим.
Кристина и пискнуть не успела, как ее выхватили из чужих
объятий и прижали к себе.
Мужчины двигались молча, быстро и слаженно, словно по четко
разработанной схеме, иногда оглядываясь друг на друга и общаясь одними лишь
взглядами. Кристина не без удовольствия обнимала за шею своего спасителя, уткнувшись
носом в его рубашку, а он свою ношу будто и не замечал – будто хищник крался в
тени деревьев, унося законную добычу. Куда? Да какая разница? В его руках
спокойно и тепло, и ложное чувство непоколебимости этой минуты окутывает
эйфорией.
Могла ли она мечтать, что в эту недобрую ночь случится
чудо, и человек, однажды ее спасший, появится опять? Могла ли она мечтать, что
он хотя бы вспомнит о ней, уехав? Этого человека из ниоткуда, о котором ей известно
только имя, она не забывала ни на минуту, хоть и запрещала себе даже думать о нем,
не то что мечтать, – такие, как граф, не для нее. И все же помнила она и тихий
его голос, и руки, которых почему-то совсем не боялась, и добрый взгляд,
твердящий: все будет хорошо!
Легкий, едва уловимый запах лаванды от мужчины показался
родным и теплым. И Кристина уже хотела вдохнуть его поглубже, как вдруг ее
бесцеремонно оторвали от спасительного тепла и усадили на коня. Впрочем, уже через
пару мгновений Этьен запрыгнул следом и вновь крепко-накрепко прижал ее к себе.
Спала столица сладким сном, и только всадники, пришпорив
скакунов, нарушали ее покой, спеша как можно скорее покинуть.
Этьен молчал. За все время не удостоил Кристину ни словом,
ни даже беглым взглядом, и только Морис молча улыбался, замечая, как отчаянно
крепко держит наследник спасенную девушку, несмотря на всю ту злость, что бурлит
сейчас в его сердце. Да, Этьен злился! Злился, хоть и понимал, почему она
решилась на столь отчаянный шаг. Злился, хоть и понимал, что выбора у нее не
было, и не будь этой свадьбы, случилось бы нечто другое, возможно, куда более
неприятное для Кристины. Злился, потому что мог не успеть, и она – его личная
маленькая Риантия – оказалась бы опять растоптана Филиппом. Злился, потому что
бессилен, и только случайно брошенная Морисом фраза в Абервике спасла девчонку
от недоброй участи. Злился на нее, злился на себя и даже на Мориса, посмевшего
держать ее в своих объятиях и что-то там шутить…