Кристина молчала, спиной чувствуя, как бешено бьется сердце
ее графа. И холод, видимое безразличие с его стороны заставило содрогнуться:
она чувствует его злость, и ей бесконечно стыдно. Стыдно, потому что ему опять
приходится спасать ее из пошлой, до мурашек неприятной ситуации. Стыдно, потому
что она опять ему обуза. Стыдно, потому что опять он видит ее в неприглядном
виде и наверняка ничего хорошего о ней не думает. Стыдно, потому что опять
позволила себя растоптать, и она не знает, как объяснить ему, каким ветром ее
занесло в постель к человеку Филиппа; наверняка, граф не поймет, да и не
захочет понимать – лишь убедится в легкомысленности и глупости напрасно
спасенной девчонки… Стыдно. И хочется плакать от собственной беспомощности.
Хочется плакать, что он опять видит ее такой.
Уходить пришлось лесными труднопроходимыми тропами – с
девушкой в одной лишь простыне передвигаться по городу, не привлекая внимания,
весьма проблематично. Через час всадники уже скакали по густому ночному лесу,
валясь от усталости, и благо дорога им обоим хорошо знакома: еще немного и
будет поворот, за ним – извилистая, почти заросшая тропа к надежно скрытой от
посторонних глаз поляне.
- Все, привал, - скомандовал Этьен своему спутнику. –
Костер на тебе, мы сейчас вернемся.
Морис послушно кивнул, сворачивая на поляну; Этьен же
пришпорил коня и тут же скрылся в ночной темноте.
Через пару минут вороной красавец сбавил ход, спускаясь в
овраг, и вскоре остановился у небольшого озера, посеребренного лунным светом.
Этьен молча спрыгнул, вынуждая Кристину крепко вцепиться в конскую
жесткую гриву, и отошел к воде. Он злился, и ему хотелось высказать все то, что
вот уже который час горит и все никак сгореть не может, – но что сказать ей?
Как сказать? Она напугана, она растеряна, она едва не плачет, и хочется обнять
ее, утешить, обогреть; и хочется орать, трясти ее за плечи… В бессилии метался
он по берегу и искал разумный выход, боясь наговорить в запале лишнего;
наматывал круги под внимательный виноватый взгляд Кристины и не заметил, как она
соскользнула с коня и оказалась рядом.
Она подошла к нему сзади, робко обняла за плечи и уткнулась
носиком в горячую взмокшую спину. Этьен тут же развернулся и обнял прильнувшую
к нему девушку.
- Ну куда же ты босая? – тихо спросил он, с удивлением
ощущая, как злость отступает. – Простудишься.