Фрол Петрович снова остался
один.
Сверху продолжали лететь хлопья. На
снегу осталась лежать расшитая золотом Снегурочкина варежка.
Непорядок.
Есаулов подошёл, поднял варежку,
отряхнул от снега и попытался приладить обратно, дотронувшись
нечаянно до кукольных пальцев. И вправду ледяные.
Городовой наклонился, чтобы
рассмотреть руку получше. И обмер. А потом с ужасом и обречённостью
понял, что смена его через час никак не закончится.
Восковые манекены он уже видел.
Искусно их мастерят. И лица как живые выглядят, и волосы как
настоящие. Только не бывает у кукол таких синих ногтей. И мозолей
на пальцах.
Часы на здании «России» пробили
семь. Снег продолжал падать.
* Около 6 метров
Завтрак в семье Загорских начинался в половину девятого.
И, как всегда, Соня на него опаздывала.
Внизу уже вовсю гремели тарелками, двигали стулья, а она, стоя
перед зеркалом, лихорадочно застёгивала многочисленные пуговички на
домашнем платье. Пуговицы, как назло, выскальзывали из пальцев.
Платье – одно из любимых, синее, клетчатое, но, откровенно говоря,
Соня к своим семнадцати годам из него выросла. Пора в этом
признаться самой себе. «Сегодня же Глаше отдам», – решила
она, застегнув наконец последнюю, самую упрямую пуговку.
– Софья! Бегом завтракать! – раздалось снизу.
– Бегу, мам!
Соня бросила на себя последний взгляд в зеркало. Лучше уж
опоздать ещё на несколько секунд, чем прийти, как говорит мама,
неопрятной. Она, разумеется, вслух ничего не скажет, но лицом
непременно продемонстрирует. И, считай, настроение к завтраку уже
испорчено.
Так. Рыжую косу заплела неплохо, хоть и кривовато. Прядь на лбу,
как обычно, выбилась. Соня заправила её за ухо, но локон тут же
вылез обратно. Лицо выглядело свежим, щёки после холодной воды были
румяные. Девушка потрогала широкие скулы – «эхо монголо-татарского
ига», как иронично называл их папа. Глаза, видимо, тоже были из тех
монгольских степей – хоть и голубые, но слегка раскосые. А вот нос
достался наш, славянский – курносый и слегка конопатый. Соня
состроила гримасу отражению. Всё, можно бежать.
И, дробно топоча каблуками по лестнице, она спустилась в
столовую.
Вся остальная семья Загорских уже была за столом. Папа, Николай
Сергеевич, как обычно, спрятался за газетой «Биржевые ведомости».
Мама, Анна Петровна, указывала кухарке Варваре, как изящнее
расставить розетки с вареньями. Младший брат Лёлик (он же Алексей)
вяло ковырял в тарелке кашу.