– Мама! Ёлка! Стой! – в тишине утра
детский вопль резанул городовому по ушам. Отца семейства крик из
дрёмы не вывел, а вот дама приложила к виску руку в замшевой
перчатке и поморщилась. Повозка остановилась в нескольких метрах от
ёлки.
– Арсений, солнышко, зачем же так
кричать? Папа спит.
– Мама, там ёлка! И Дед Мороз! И
Снегурочка! Я только посмотреть! Я быстро!
И, не дожидаясь ответа, шустрый
Арсений спрыгнул с коляски и побежал к дереву, проваливаясь в снег,
но не сбавляя скорости.
– Ах, боже мой, что за несносный
ребёнок. Арсений, вернись! – кричала дама. – Саша! – тормошила
мужа, который продолжал спать. – Пахом! – это уже кучеру, который,
скрючившись, тоже дремал. – Верни его обратно сейчас же! Нам езжать
пора!
– А… Да, барыня, сию минуту, – кучер
медленно разогнулся и стал слезать с облучка. Движения его
отличались неспешностью. Барыня прикрыла веки и вздохнула.
Арсений добрался до ёлки и уже тряс
её за нижние ветки и пытался укоротить бороду Деду Морозу.
«Ростом мал, силёнки не те, имуществу не навредит», –
отстранённо рассудил Фрол Петрович и приподнял фуражку, слегка
поклонившись даме. Потом пробормотал что-то невнятное – не
волнуйтесь, мол, присмотрю за мальчиком.
– Арсений, если будешь баловать,
тебя заберёт городовой! – пригрозила на всякий случай дама.
Мальчуган только сверкнул глазами в сторону Фрола Есаулова и
потянулся к Снегурочке. Пахом всё так же неторопливо брёл в их
сторону.
– Снегурочка! Эй! – Арсений дёргал
её за варежку и заглядывал снизу вверх в бесстрастное лицо. – Ты
меня слышишь? Поехали к нам! У нас тоже ёлка!
«Тембр у мальчонки, вестимо, как
у дверного звонка», – тоскливо подумал городовой и погладил
через шинель недосягаемую фляжку. Зато сон почти прогнало. Расшитая
Снегуркина варежка упала в снег, и Арсений продолжил дёргать куклу
уже за руку.
– Ай!
– Что такое, милый? – встревоженная
дама выглянула из коляски.
– Холодно! – сердитый Арсений
подышал на свою ладошку и недобро посмотрел на Снегурку. – Ты
ледяная. Не буду с тобой дружить!
– Дорогой, но это же сказочная
девочка изо льда и снега. Конечно, она холодная. Садись в коляску,
тут тепло! – в успокаивающий тембр женского голоса вдруг вплелась
«железная» нотка. – Пахом, поторапливайся уже!
Кучер ускорился, дошагал до ёлки и
без слов сгрёб юного Арсения в охапку. Тот молча снёс такое
обхождение – видимо, неожиданное приключение ему уже наскучило. Так
же в тишине Пахом донёс ребёнка до коляски, сгрузил внутрь и сел на
своё место. Лошадка, проснувшись от звучного «пшла!», взяла сразу
бодрой рысью. Экипаж отъехал.