шла, оглядываясь по сторонам.
Вот в той палате женщина сидит на
койке рядом с пожилым мужчиной, и до меня
долетели слова:
— ...обязательно поправишься...
В другой девчонка — явно
служительница — командовала пожилой женщиной:
— Ну-ка хватит лениться! Надо
двигаться, иначе потом не встанете. Слезайте, госпожа...
А из соседней
двери несло такой болью, что я невольно
замедлила шаг. И охнула. За этой дверью сидели трое. Мать, отец,
ребенок. Болел малыш, и ему было плохо, очень плохо.
Сила заметалась внутри меня, полосуя
когтями внутренности, словно раненый зверь. И я не сдержалась. Ну
что такого? Я же просто загляну.
На скрип двери повернул голову только
отец. Так...
Рофтеры.
Есть такая народность без земли.
Черноволосые, смуглые, с карими или черными глазами, они
кочуют от города к городу. И надо
сказать, их не очень любят. Всякие попадались — и
вороватые, и нагловатые...
Почему не извели?
Народ рофтеров владел какой-то своей
магией. И провидицы, и вещуньи, и ведьмы. И проклясть последние
могли так, что костей не соберешь. Случалось пару раз. После этого
желание загонять рофтеров в какие-то рамки пропало даже у самых
упертых.
Сейчас передо мной сидели типичные
рофтеры.
Красная рубашка и черные штаны у
отца, черная кофта и алая широкая юбка у матери, по спине струятся
черные косы, извиваясь змеями на постели, на плечи наброшена шитая
шелками шаль. Сидят родители над больным малышом. И не так уж
важно, к какому они принадлежат народу. У горя нет
национальности.
— Что с малышом?
— А вы кто?
— Ветана. Лекарка. Сегодня здесь
первый день, — спокойно представилась я. — Господин?..
— Арахо. — Мужчина явно смягчился. —
Никто не знает, госпожа. Сын весь горит в лихорадке, уже
несколько дней, судороги, тошнота, рвота... Яра с рук
его не спускает...
И верно, выглядела женщина так, что
саму в гроб укладывать можно. Глаза запали, на лице только нос и
скулы, кожа желтая...
Если ребенок умрет, она уйдет за
ним, — подсказало нечто внутри. — Это ее единственный сын,
ты же видишь...
Видела. Каким-то чудом видела, и
могла дать лишь одно объяснение. Моя сила выходит на качественно
новый уровень. Хорошо это или плохо — подумаю потом. А пока...
Я шагнула вперед, мягко коснулась
запястья малыша. Темного крабом, ему же года три, жить и жить!
Женщина дернулась, как от удара.