Первая была
отправлена с личным курьером сразу по приезде на место. Вторую
рискнул отослать через секретариат придворного штаба принцессы.
Помимо фрейлин со статс-дамой во главе, в Вабрию была направлена
полноценная дипломатическая миссия, которая включала в себя:
переводчика, секретаря, пяток курьеров, обслуживающий персонал
различной направленности и даже пажа. Общее число ританцев,
прибывших для обустройства договорной свадьбы и сопровождения
принцессы на новую родину, превышало четыре десятка. Доверия,
однако, не вызывал ни один из них. Лорд Палмсбери изрядно поломал
голову при составлении посланий, пытаясь донести до предполагаемого
получателя свои сомнения и страхи и в то же время не вызвать
излишнюю настороженность в случае, если депеша попадёт не в те
руки.
В кругу
лиц, встречи с которыми не доставляли послу ни малейшей приятности,
был один человек что несколько успокоил и обнадёжил его. Граф
Лэйбор был легендой и примером для подражания ещё в годы обучения
лорда Палмсбери в дипломатическом корпусе.
Граф
получил свой титул за заслуги перед короной, лишь когда разменял
пятый десяток лет. Он начинал свою дипломатическую карьеру с самой
нижней ступени, совмещая на первых порах должности курьера и
младшего секретаря. Трудолюбие, честность, преданность своей
родине, житейская смекалка, нехарактерная для выбранной профессии
прямолинейность и бульдожья хватка – эти черты его характера
отмечались всеми, кто хоть единожды с ним сталкивался. Именно
Лэйбор создал постоянное представительство Ритании в Вабрии и уже
более двадцати лет являлся его бессменным главой. Во времена
Великой Континентальной Войны, которая прошлась своей тяжёлой
поступью по многим странам, посольства и представительства
сокращались и по мере возможностей отзывались. Граф отправил
практически всех своих подчинённых на родину и с двумя доверенными
людьми тянул всю рутинную работу, дополнительно занимаясь вопросами
беженцев, никогда ни отказывая в посильной помощи так или иначе
пострадавшим от военных действий, причём оказывал эту помощь не
только подданным Ританской Короны, но любому, кто, на его взгляд, в
ней нуждался и был достоин. Его уважали и друзья и
недруги.
Лорд
Палмсбери подходил к кабинету графа с некоторой опаской, поскольку
помнил напористость последнего и виртуозное его умение заставлять
собеседника чувствовать себя нашкодившим мальчишкой, независимо от
возраста и регалий оппонента.