Возможно,
он терпимее относился бы к этим ежегодным поездкам и даже получал
бы от них некоторое удовольствие, если бы не одно но. Вернее два
но.
Во-первых,
граф Динтон большую часть своего времени проживал в Лидоне на
Беркли-сквер, там же на время сезона останавливалось всё семейство.
И хотя глава семейства не стремился порадовать близких своим
обществом, всё же вероятность случайных встреч многократно
возрастала при проживании в одном и том же здании.
Во-вторых,
Чарльз Сэндридж, виконт Динтон, ненавидел ощущение загоняемого в
ловушку зверя. «Я, конечно же, не против принять участие в охоте,
но не в качестве дичи!» – говаривал он, сбегая в Динтон-хаус в
очередной раз. Вот уже несколько лет он считался в свете вполне
приличной партией. И все эти несколько лет его буквально осаждали
матушки, тётушки и даже бабушки потенциальных невест. Причём
натиск, стоически выдерживаемый им, из года в год
нарастал.
Сборы
всегда занятие хлопотное, а уж если в дорогу отправляются сразу
четыре леди… Несколько дней стены Динтон-хауса буквально
сотрясались от царившей в нём суматохи. Обрывки упаковочной бумаги
летали даже в гостиной. В библиотеке леди Мария то и дело
натыкалась на очередную шляпную коробку, оставленную среди книг.
Чемоданы заполнялись, с трудом захлопывались, уносились,
возвращались, всё содержимое вынималось, пересматривалось,
обсуждалось на десятый раз и упаковывалось вновь. Когда до даты
отъезда осталось два дня, Селия, на правах бывалого
путешественника, взяла бразды правления в свои руки – запретила
возвращать уже вынесенное и распаковывать упакованное.
– Девочка
моя, а если мы что-то забудем? – робко попыталась возразить леди
Анна.
– Это будет
знак, что пора было обновить эту часть гардероба! – раздалось в
ответ.
Против
такого аргумента возражений не нашлось ни у одной из собирающихся в
поездку дам, и точно в назначенное время кортеж из двух карет и
одного всадника отбыл в столицу.
Леди Мария
смотрела в окно библиотеки до тех пор, пока уезжающие окончательно
не скрылись из глаз за очередным поворотом.
Лорд
Палмсбери устроился у окна, расположившись за шахматным столиком.
Он методично вынимал фигуры из ящика, выложенного изнутри мягким,
хоть и местами потёртым бархатом. Сами шахматы тоже были не новы.
Деревянные, вырезанные то ли не вполне умелым резчиком, то ли
нарочито грубовато. Время и чьи-то заботливые руки отполировали их
до безупречной гладкости, лаковое покрытие, видимо регулярно
обновляемое, сохранило от потемнения. Они не были изысканными, не
чувствовалось в них и магии, но их было необычайно приятно держать
в руках. Вид постепенно выстраивающихся на доске рядов успокаивал,
возвращал душевное равновесие.