Взгляд
мужчины бездумно скользил по залу, то и дело выхватывая из общей
картины ту или иную живописную группу, но не задерживаясь ни на
одной из них. Непростой день, утомивший лорда ещё до своего начала
безрезультатными попытками его отсрочить, всё-таки наступил. И даже
завершился. Впереди была не менее утомительная ночь.
Ещё в
Ритании, когда лорда Палмсбери только знакомили с протоколом
предстоящего мероприятия, он был несказанно рад, что свадебные
традиции Вабрии не отличаются сложностью и вычурностью. Все
торжества обставлялись с достаточным размахом, но чрезвычайно
просто. Никаких ритуальных танцев, показательного подпиливания
зубов или вспарывания запястий. Всё чинно, строго, благородно,
местами привычно.
Утро
началось с подписания пачки бумаг, в числе которых было и отречение
принцессы от престола Вабрии. Да, она не входила в первую десятку
претендентов, но тем не менее кое-какие права у неё имелись. Теперь
же Гердта могла забыть о престоле родного государства окончательно,
даже если по каким-то причинам брак с Огэстом так и не состоится
или расторгнется. На родину она могла вернуться только в качестве
гостьи.
Далее по
плану было венчание. Для проведения церемонии прибыл один из
двенадцати кардиналов, сухонький старичок, вместо волос на его
гладкой коричневой голове красовались два клочка белого пуха возле
ушей. Небесно-голубые глаза его взирали на мир с воистину детским
любопытством и непосредственностью. Тем неожиданней было для
собеседников обнаружить, что он обладает густым, сочным
басом.
– В
богоугодном деле участвуешь, чадо! – гудел он. – Способствуешь
укреплению мира и благоденствия…
Лорд
Палмсбери кивал с самой благочестивой миной, которую смог
изобразить на своём породистом лице. А сам любовался убранством
храма изнутри. Хотя убранство – это не вполне то слово, но иное
просто отказывалось приходить на ум.
Здание было
старым, насчитывало более шести веков, но от него не веяло
древностью, а уж тем более дряхлостью. Сферический купол накрывал
центральное и самое просторное сооружение, выполненное в виде
многогранника. Именно сюда приходили прихожане для молитв, именно
здесь проводились службы и церемонии. К граням центральной части
примыкали башенки, которые соединялись меду собой крытыми
галереями. В башнях и галереях располагались служебные помещения.
Но уникальность храма заключалась не в количестве башенок и даже не
в его почтенном возрасте. Витражи в куполе и сложнейшая система
линз и зеркал – вот что делало его местом паломничества.