Жизнь в
Кленции била ключом, до восхождения на престол Инсенса II
оставалось три года. Значение слов террор, донос, арест в стране,
конечно, знали, но использовались они по большей части только в
исторических романах. Столичное общество было занято пусканием пыли
в глаза друг другу, сплетнями, интригами и интрижками самого
разного уровня.
Дел у лорда
Палмсбери было немало, тем не менее он старался как можно больше
свободного времени посвящать дочери. Сели никогда не упрекала его,
когда он проводил вечера вне дома, однако она никогда и не
высказывала радости, когда он оставался дома. Она оставалась такой
же молчаливой и потухшей, какой была во время отъезда из
Ритании.
Ей шел уже
седьмой год, место няни заняла гувернантка. Малышка исправно учила
уроки, но не проявляла интереса ни к одному предмету. Казалось, ее
вообще ничто не интересует. Отец пытался поговорить с ней, как-то
расшевелить ее, но у него не хватало то ли опыта, то ли решимости.
Каждый раз, начиная разговор и сталкиваясь с ее тяжелым равнодушным
взглядом, он осекался и переводил разговор на такие пустяки, как
погода, книги, игрушки, уроки.
Как это ни
странно, вытащить девочку из раковины равнодушия помог один
малоприятный инцидент.
Выдалось
свободное солнечное утро, и лорд Палмсбери отправился с дочерью на
прогулку в парк. Он управлял фаэтоном, коротко приветствовал
раскланивающихся с ним знакомых и рассказывал о том, как провел
вчерашний день и какие у него планы на день сегодняшний, а она
сидела рядом, отрешенно уставившись прямо перед собой, и, возможно,
даже что-то из его слов слышала. За последнее время отец уже успел
привыкнуть к таким односторонним беседам.
- Дражайший
кузен! – выкрикнула высокая сухопарая дама в шляпке, которая
количеством цветочков, водруженных на нее, могла потягаться с
центральной клумбой парка.
Дама
помахала затянутой в перчатку рукой и, чтобы не оставалось
дальнейших сомнений, к кому она обращает свой призыв,
уточнила:
- Лорд
Палмсбери!
Остановив
экипаж возле дамы, лорд Палмсбери приподнял цилиндр в знак
приветствия и левую бровь в знак удивления.
- Лорд
Палмсбери! Простите, что так по-свойски вас окликнула! Меня может
извинить лишь внезапная радость нашей встречи! Так приятно
столкнуться с родственником в этой толпе чужих людей! – фразы,
выражающие радость, испытанную дамой, были произнесены резким
громким голосом и абсолютно безразличным тоном.