- Не за что. А вот в остальном… тебе доступно то, что не
доступно ни мне, ни кому бы то ни было из взрослых. Ты можешь
забрать жизнь. А можешь вернуть её. Это сродни тому, что делали
боги. Но боги давно ушли. И люди привыкли к тому, что боги далеко.
Более того, людям не нужно, чтобы боги возвращались.
- Как тот, который из золота?
- Да. Боги ведь могущественны. Настолько, что ни один смертный,
будь он воин или даже маг, не сравнится с ними в силе. А стало
быть, мы все тут станем не жрецами, воинами или владетелями земель,
к слову которых прислушиваются те, что стоят ниже. Мы все станем
игрушками в руках богов. А кому это нравится?
Она чуть задумалась.
- Каждый, кто оказывается рядом с тобой, он знает о твоей силе.
И боится.
- Силы?
- И силы. И того, что дана она ребенку. Вдруг да ты обидишься и
отнимешь жизнь? Или из прихоти? Каприза?
- А другие так не делают?
- Делают, конечно… как-то великий Император, живший задолго до
твоего рождения, решил, что его оскорбляет вид увечных людей.
- И что он сделал?
- Велел их казнить.
- И казнили?
- Несомненно. Слово Императора – закон.
Впрочем, прожил он недолго, слег почти сразу после зимнего
празднества, холодной воды напившись. Случается…
- И его тоже боялись?
- Да.
Как любого безумца. А дети ведь где-то совсем рядом… но эта
девочка сидит на краю, мотая ногами в пустоте. И где-то там, внизу,
видна россыпь огней. Во внутреннем дворе все еще царит суета. И
надобно возвращаться. Сделать какое-то заявление, объявление,
объяснение. Что-то, что гонцы развезут по храмам Благословенного
города, а там и дальше. Слово, что будет сказано и успокоит
людей.
Или нет.
Вряд ли Верховный способен найти такое слово, которое их
успокоит.
- Звезды красивые. И небо, когда горело… я вспомнила огонь.
- Огонь?
- Да. Там, где я жила… я почти ничего не помню.
И маг уверяет, что это нормально, что утраченная память – суть
следствие обряда. А может даже её специально убрали?
- Это тебя беспокоит?
- Нет. Пожалуй, нет… ты не разговариваешь со мной, как с
ребенком. Некоторые… особенно один старается. Он привез мне кукол.
И еще подарил девочек. Пятерых. Они глупые, - Императрица наморщила
носик. – Хотят со мной играть. И кукол делят, делят… я сказала
Ксочитл, чтобы не приводила их больше.
- Он хотел сделать тебе приятное.
- Да, я понимаю. Но… я ведь действительно… это странно. Иногда
мне хочется играть. И куклы красивые. Ксочитл шьет им одежду. И мы
смеемся. Она рассказывает сказки, и я слушаю. Мне нравятся её
истории. А потом все это становится вдруг таким бессмысленным.
Пустым.