На обратной дороге, которая всегда была тяжелее и богаче на неприятности, тоже
обошлось почти без эксцессов. Более того, совсем рядом с убежищем Максу удалось
подстрелить парочку кабанов, напавших на их отряд из густого подлеска. После
Колин и Сэл неторопливо перетащили их ближе ко входу, где Макс сначала разделал
туши под неусыпным контролем Воришки («Вот этот кусок — точно мне,
пацанчик!»), а затем тщательно сжег останки, чтобы запах крови не привлек
гримов. Прошлый их набег едва не закончился совсем погано — после него как
раз и пришли в негодность бронещиты.
Обед из свежеподстреленной кабанятины получился превосходным. Сэл получила всю
печенку, которую просто-таки обожала. Колин забрал заднюю часть одного из
кабанов целиком. И даже Вор теперь жвянькал большой кусок мяса, при этом алчно
скашивая глаза на второй, который ждал своей очереди. Макс же сначала уложил
остальные части кабаньих туш частично в заморозку, частично в соль, готовя их к
тому, чтобы закоптить или завялить, а после, разобравшись с этим, зажарил себе
здоровенный шмат вырезки. Так, как больше всего любил — с красным
непрожаренным мясом внутри и чуть пригорелой, хрустящей корочкой снаружи…
Вкуснота!
Наевшись до отвала, медведи решили поваляться, а может, и вздремнуть. Вор
утопал к ним — спать в тепле и уюте медвежьей шерсти. А Макс понял, что
тоже непрочь то ли покемарить, то ли просто полежать в приятной сытой неге… И
ничего не получилось, потому что в голову постоянно лезли мысли о проклятом
офицере в оранжевом скафандре. Интересно, он еще жив?
Избавиться от картинок, которые рисовало воображение, не помогла даже затеянная
в загоне у медведей уборка! Макс мел скопившийся по углам сор, отмывал кровавые
разводы после трапезы, а перед глазами так и стоял бедолага офицер с
пистолетиком и в легком космическом скафандрике… И гримы, мать их.
— Это какой-то трынздец! — сказал сам себе Макс и треснул себя же по
лбу кулаком. — И вот куда меня несет-то, юродивого?
Сэл смотрела на него сочувствующе. Колин с предупреждением. Рыжая скотина Вор с
традиционным пренебрежением: «Вот ты дура-а-ак, пацанчик!».
— И что делать будем? — спросил Макс и сел, привалившись спиной к
теплому и родному боку медведицы. — Я ж себе не прощу.
Сэл вздохнула — Макс спиной почувствовал, — а потом завозилась, явно
собираясь подняться на лапы. Колин рыкнул на нее грозно, но она и ухом не
повела. Так и получилось, что после недолгих сборов — карабин проверить,
да «подпоясаться» — процессия в составе двух медведей, кота Ворюги и Макса
с прибором ночного видения на голове углубилась в лес.