Из леса я вывалился весь взвинченный
и распаренный. За спиной осталась непроглядная темень, над полем же
еще висел сумрак. Костер впереди манил обещанием тепла, и я зашагал
на него, перебирая в уме варианты страшных кар.
Впрочем, прошел я недалеко: в
негустой еще тени цистерны маялась знакомая фигура. Увидев меня,
Кузя решительно выдвинулась наперерез.
– Андрюша… – начала она ласковым
голоском.
– Ага! – сказал я, зачем-то вытягивая
из кармана майку, и злобно рыкнул: – А ну-ка, ком цу мир.
Наташа посмотрела на меня с легким
недоумением, потом чуть склонила голову набок и миролюбиво
улыбнулась:
– Ой, Андрюш, а это по-каковски? У
меня аж мурашки по спине побежали…
Мои губы подвигались, сортируя
набегающие слова. Сильно не помогло, на языке вертелись одни
непристойности, к тому же, после слов о мурашках, совершенно
определенной направленности – мне отчего-то представилось, как
белела бы сейчас в сумерках ее нагая спина.
Я стоял, механически подбрасывая на
ладони грязный тряпичный комок. Потом, неожиданно даже для самого
себя, метнул его в Кузю. Она дернулась, ловя.
– Постираешь, – выплюнул я приказ и
зашагал дальше.
Кузя в недоумении посмотрела на
тряпку, потом поднесла ее к лицу и понюхала.
«Нюхай-нюхай», – злорадно думал я,
проходя мимо, потом взмечтал: – «Эх, ремнем бы…»
– Андрей, – полетело мне в спину.
Я даже ухом не повел. Наташа догнала
меня бегом, схватила за руку и дернула, разворачивая к себе.
– Андрей, стой! Давай поговорим.
– О чем? – спросил я устало.
– Я постираю, – она медленно, не
сводя с меня взгляда, кивнула.
– Забудь и выбрось, – я раздраженно
выдернул руку и двинулся дальше.
– Подожди, – она торопливо
пристроилась сбоку и вцепилась мне в плечо. – Ну подожди же!
В голосе ее прозвучало отчаянье. Я
остановился и засунул руки в карманы. Мы стояли очень близко, лицом
к лицу, словно собираясь вот-вот закружиться в медленном танце в
свете далекого костра.
– Я не хотела! – и она для пущей
убедительности шмыгнула носом. – Правда же! Я не хотела так…
– Ну, так что уж теперь об этом
говорить, – процедил я. – Хотела, не хотела… Человек уже пострадал.
Серьезно.
– Я не хотела… – повторила она,
молитвенно прижимая ладонь к груди.
Я посопел, с усилием гася в себе
острое раздражение, потом сварливо уточнил:
– Просто в дерьме хотела вывалять,
да?