Но к удивлению всё произошло в
точности да наоборот. Почуяв меня, парочка собак вдруг жалобно
заскулила, и попятилась назад. После чего псы резво дали дёру по
улице, исчезнув в темноте. Странно... Что же их так напугало?
Гретта не обратила на это внимания, и
двинулась дальше. Так мы дошли до бревенчатого дома с двускатной
крышей. Покосившийся забор намекал на отсутствие крепкой руки
хозяина — девушка говорила, что её отец умер от болезни. В окне
мерцал свет. Гретта открыла дверь и вошла за порог. А потом
неожиданно упала на колени и зарыдала, закрыв лицо руками.
Я вошёл следом и сразу всё понял.
Впереди стоял накрытый стол. На скатерти валялись опрокинутые
кружки и осколки посуды. На полу — лужа медовухи и перевёрнутые
стулья. А в углу сиротливая кровать, на которой лежала женщина. Её
лицо скрывала смятая подушка...
Ублюдки!
Значит, пятеро мужиков кутили у
беззащитной девушки и её матери. А когда решили поразвлечься,
предмет их вожделения сбежал. Не иначе как под влиянием демонов
Нарта, охмелевшие твари разнесли дом и придушили мать селянки.
После чего уже в круге смерти понесли достойное наказание за
содеянное.
Во мне зародилось сомнение. Круг
смерти... Проклятие ли это? Или же дар отмщения? Сегодня погибли
лишь убийцы, как и в тот проклятый день. Невинная же не пострадала.
Хотя это не значит, что завтра она не умрёт. Рана на её спине тому
доказательство. Счастливый случай, не более того. Жаль, но нет...
Круг — это проклятие.
— Мне жаль, — тихо произнёс я,
положив ладонь на её плечо. Девушка вздрогнула, но руку убирать не
стала. — Несколько дней назад я ощутил то же, что и ты сейчас. Мою
семью убили. Не пощадили никого в деревне. Сожгли её дотла. И
теперь я иду за тем, кто стоит за этим преступлением. За тем, кто
сделал меня «таким»...
Гретта подняла на меня взгляд. В её
глазах не читалось ничего, кроме ненависти и скорби. Поэтому я
опустился к ней и обнял несчастную. Настолько крепко, насколько
мог. Иного сейчас я предложить не мог.
Мы долго так сидели. Я что-то шептал
ей на ухо, гладил по спине. И вдыхал приятный аромат женского тела,
смешанный с запахом крови и разлитой медовухи у нас под ногами.
Между нами появилось нечто общее. Нечто ужасное и скорбное, но
всё-таки общее. И я вдруг осознал, что теперь не один.
Когда мы пролили достаточное
количество слёз по своим любимым, я предложил девушке закончить с
раной. А именно обработать её оставшейся в кувшине медовухой.
Гретта стойко вытерпела все процедуры, после чего я наложил новую
повязку. Страшные события последних часов закалили её.