– На, держи, – стрельнув с ногтя окурок, инструктаж от
инструктора был предельно простой. – Просто направляй перед собой и
спусковой крючок спускай, если что. В упор не промажешь, а дома
стрелять как следует научу.
А сам уже два арбалета поменьше достал, под одну руку каждый, не
длиннее локтя. Ручные они или нет, Боря не знал. Но на них те же
самые болты пошли, что как снаряды заменяли стрелы на лук в
качестве расходников.
«Видимо, на таких убойная сила меньше», – прикинул внутренний
голос.
– Война, всегда война! Либо мы их, либо они нас, – вздохнул Шац
и оставив открытым багажник, вдруг стремительно ко входу пошёл,
обронив через плечо. – Жаль, гранаты в багаж не взяли. Больше
пригодились бы!
Боря только следом багажник закрыл одной рукой и побежал за
серьёзно настроенным товарищем, что очевидно направился
любвеобильного товарища выручать.
Шац открыл дверь с ноги, не имея свободных рук. Ворвались оба, а
внутри уже танцы с бубнами и парень кудрявый на люстре висит.
Стасян валялся на полу, прижимая колени к животу, когда слишком
сильно пинали. Порой переворачивался на спину, чтобы уберечь почки.
Судя по трём обездвиженным и переломленной надвое скамейке и
разлетевшимся по всему помещению стульям, бой начался ещё когда
арбалеты заряжали. Но умело сразив троих, боец пал. Причиной тому
стало ловкое попадание в затылок стулом от… женщины, которую Стасян
по неопытности решил защищать до последнего, потому и встал к ней
спиной.
Но любовь – любовью, а семья дороже. И едва отправив на люстру
первого набегавшего и сбив с ног скамейкой ещё двоих, едва
горе-любовник сам огрёб, тут его стульями-то и закидали. А следом
начали пинать для верности. И всё бы ничего, но в руке хозяина
мелькнул нож.
Шац свистнул, изобразив Соловья-разбойника:
– Слышь! Нож убрал. Хватит с него. Не барана режешь.
– А что что? – повернулся тот, и его «дети» повернулись к новой
угрозе, уже изрядно попинав крановщика.
Боря, видя такое дело, молча встал плечом к плечу с Лопырёвым.
Не так он планировал день провести, но ничего не поделать. За своих
стоять надо в любых ситуациях. А то чужие по одиночке перебьют.
Закон двора, закон улиц, он же закон жизни.
– А то дырку зашивать в животе будешь, – ответил Шац. – Но уже
на родине. Депортируют. А так, всё по математике. Три выстрела, три
дырки. А на ногах у тебя только четверо остались.