Первые рыбацкие суденышки пройдены, никто на нас внимания не
обращает. В том числе и ближайшие «ряженые», за которыми наблюдает
Ганс. Но пока что все тихо. В ночной темноте на фоне ясного
звездного неба хорошо различим силуэт большого парусника, несущего
положенные ходовые огни, и это не вызывает тревоги у засады.
«Лебедь» приближается к самой узкой части пролива, имеющей
собственное название Па-де-Кале у французов, и Дуврский канал у
англичан. Мне до их топонимики дела нет, пусть называют, как хотят.
Но вот то, что три парохода снялись с якоря на рейде Дувра и пошли
нам на пересечку курса, это гораздо хуже. Линия «ряженых» рыбаков
осталась позади. Группа из четырех фрегатов слева чуть впереди
траверза в шести милях, удаляется. Но справа приближаются три
парохода, явно привлеченные нашими огнями. Если не изменят курс и
скорость, то через пятьдесят шесть минут они будут у нас под
бортом. То ли хотят просто проверить подозрительный корабль, то ли
мы на чем-то действительно прокололись, и они идут на перехват.
Дальше тянуть нельзя. Звучат боцманские дудки, и матросы бросаются
к мачтам, начиная уборку парусов. Одновременно кочегары начинают
«раскочегаривать» котлы. Благо, ветер в правый борт, и дым сразу
относит в сторону.
Продолжаем изображать из себя порядочного «купца», неся
положенные огни. Машина готова поддерживать ход, чтобы по мере
уборки парусов создавать иллюзию сохранения статус-кво у окружающих
соглядатаев. На палубе ни одного лишнего огонька. И тут неожиданно
в ночной тьме ярко вспыхивает красный фальшфейер.
Значит есть, все-таки, «засланый казачок» на борту! Понял, что
дичь может ускользнуть, и все же рискнул действовать. Судя по
доносившемуся с палубы отборному мату и звукам возни, подать сигнал
и тихо исчезнуть у него не получилось. Вот и поглядим, кто
таков.
Я следил за окружающей обстановкой, решив, что мои «самураи»
справятся сами. Тем более, фальшфейер уже погас. И это оказалось
ошибкой. Неожиданно грохнул выстрел и раздался крик. А вскоре на
мостике появились «самураи» с виноватым видом. Вахмистр Ерофеев
доложил.
- Не смогли взять супостата живьем, Ваше благородие. Слишком
резвый оказался. Вырвался и попытался за борт сигануть. Уже через
фальшборт перелез, вот я его и... Звиняйте, что так вышло...
- Не корите себя, Петр Фомич. Не дали врагу уйти, это уже
хорошо. Сами целы?