Юный орк поведал нам, что ближайшее селение было смешанным
человеческо-орочьим, причем уже и не разберешь, где чья семья.
Парни с кровью орков в селах ценились. Орчанки, даже если
засиживались в девках — ну как в девках, нравы у орков были испокон
веков свободнее, чем у людей — все равно лет после тридцати были
нарасхват у вдовцов. Женщины у орков не в пример крепче — и
пасынков с падчерицами поднимет, и своих детишек родит, и мужичку
пропасть не даст, и хозяйство твердой рукой поведет, а что мощна
чересчур, так человеческие женщины в селе к этому возрасту тоже
вширь раздавались. А не выйдет замуж, тоже не беда — орки не делали
различия между детьми рожденными в браке и вне брака, чистыми
орчатами или с примесью других кровей. Так что, если в городах орки
жили своими общинами, в селах они неуклонно смешивались с людьми,
причем потомки были по-орчиному дюжие и крепкие здоровьем, только
кожа светлее, и лица тоньше и глаже. Думаю, лет через сто в селах
чистых людей не останется, одни смески.
Секирд туда пробирался накануне нашего приезда и прячась по
кустам посмотрел, нет ли в селении чужих. Чужие были и о чем-то
селян расспрашивали, но те отнеслись к чужакам недружелюбно.
Выходить Секирд не решился. У них с собой была буханка хлеба, и к
нашему приезду они уже успели приуныть от надвигавшегося меню из
горстки сухарей и травы.
Меня удивило, что Секирд слишком сведущ и разумен для подростка,
даже для сельского подростка слишком разумен. Особенно для
сельского. Но внешность не обманывала, уже к шестнадцати годами
оркские парни обзаводились такими мышцами, до которых Секирду еще
расти и расти. Лезть в душу я не торопилась. Нам с этой парой еще
долго из одного котелка отвар пить. Успеется.
В первый же день, перекинувшись в лисицу, Хитра покрутила носом
и вывела меня к маленькому ручейку. Натаскать воды для готовки и
для какого-никакого мытья взялся Секирд. Парню нужно было дело, и
носить ведра было вполне по нему. Порой он уходил побродить по
лесу, и дварфо попросило меня не трогать юношу в эти часы.
Иногда мы с Хитрой гуляли вместе. В любой ипостаси она
безошибочно находила пахучие травы для приправ, а обернувшись,
гонялась за зайцами. Ужины мы готовили разнообразные: заячье
жаркое, похлебку из зайчатины, запеченного на костре зайца или
зайца тушеного с подливой. Картофель закончился, но я накопала
достаточно съедобных корней, нашла заросли зелени для салата, а
коробы с рисом, бобами и ячменем обеспечивали бы нас гарниром еще
не один день.