– Красивый закат, –
произнес он бодро.
Сидящие за столом замерли. Мать
продолжала держать блюдо в руках, и улыбка как будто
приклеилась к ее лицу, стягивая кожу. Отец смотрел
на братьев, словно не замечая непрошеного гостя. Сестра
не шевелилась, мальчишки замерли в неестественных
позах.
И только теперь Лей понял
до конца, что все эти пятеро только напоминают его
родных. Нацепили похожие маски и подделали голоса.
– Заметили, что темнеть
стало раньше? – продолжил мужчина как ни в чем
не бывало. – Осень приближается.
И в этот миг сестра,
все это время сидящая спиной к двери, начала
поворачиваться. Медленно‑медленно. Казалось, ее шея двигается
с трудом, словно заржавевший винт.
Лей сжался, не в силах
отвести взгляд, хотя знал, что лучше отвернуться.
Показалось ухо, выглядывающее
из золотистых завитков, край скулы, уголок губ… Мальчишка
судорожно сглотнул – ему почудилось, что с ее
ртом что‑то не то. И тут сестра рывком повернула голову,
чтобы посмотреть на незнакомца позади.
Лей вздрогнул, задел стоящий
рядом торшер, и тот опасно закачался. Но он даже
не заметил этого, с ужасом рассматривая кривую,
зазубренную щель, перерезающую лицо сестры от щеки
до щеки, разрывы глаз, как попало проделанные
в коже. Уродливую маску без носа обрамляли блестящие
волосы, а шею, исполосованную длинными шрамами
и выпирающими сухожилиями, обхватывала нитка
голубых бус.
– Зачем тревожите
мальчишку? – спросил незнакомец сухо, не выказывая
ни капли страха или удивления.
Братья тоже повернулись. У них
оказались такие же страшные морды – только меньше:
высохшие, сжавшиеся, желто‑бурые. Как подгнившие лимоны,
в которых кто‑то вырезал подобия человеческих лиц.
– Поужинаешь с нами? –
любезно поинтересовалась мать, выходя из своего
одеревенения. – Если Лей не хочет есть, займешь его
место?
Ее взгляд скользнул во мрак
коридора, словно зная, кто там скрывается.
– Благодарю. – Мужчина
обошел стол и присел на свободный стул.
Свет упал на его лицо.
Преодолевая оцепенение в мыслях, Лей понял, что оно
напоминает иллюстрацию в учебнике истории. Так обычно
рисовали бога снов. Совершенные черты, как будто выточенные
из мрамора. Но в отличие от книжного божества,
изображенного в состоянии вечного безмятежного покоя, этот был
живым, наполненным энергией и силой. Глядя на него, Лей
чувствовал, как страх уходит.