Впрочем, вполне возможно,
я не прав. И мальчишка с редким именем,
происходящим от древнего названия солнца – Гелиос,
достойно примет необыкновенные силы. Будет мудро пользоваться ими
все положенное время, помогая людям, а затем спокойно
и с благодарностью расстанется с ними.
Я поднялся, продолжая сжимать
в кулаке пуговицу, с помощью которой проник
в беспокойный сон мальчишки. Хотел бросить ее в банку
с десятком таких же трофеев, но в последний миг
передумал. Человек, которому покровительствуют ониры, большая
редкость. Не стоит так легко отбрасывать возможность
пообщаться с ним. Связь с человеческим помощником божеств
сна лучше не терять. Поэтому я открыл верхний ящик древнего
комода и убрал белый пластиковый кружок в пустую коробку,
где когда‑то лежали запонки.
Надеюсь, Герард не воспримет мою
предусмотрительность как эгоистичное желание наживы.
Я задвинул ящик и пошел
в ванную. Меня слегка покачивало. Работа сновидящего‑целителя
никогда не была легкой, а встречи с онирами иногда
крайне выматывают. Как сегодня.
Я включил воду.
Мое отражение в зеркале быстро запотевало. Почти
заурядное лицо, совсем не похожее на мой образ
в мире снов, взлохмаченные волосы…
На стеклянной полке навалены
вещи Хэлены. Два гребня, пара флаконов, целая коллекция зубных
щеток, россыпь дешевых браслетов… Она так
и не возвратилась за ними. Можно было взять любую
мелочь и с ее помощью войти в сон девушки. Заставить
вернуться. Внушить чувство глубокой зависимости от меня.
Но я не стал проникать
в подсознание покинувшей меня ученицы. Это было бы
по меньшей мере нечестно.
Я завернул кран. Разделся,
опустился в обжигающе горячую воду и замер
в неподвижности. Тут же на меня навалилась тишина.
Она расползалась вместе с темнотой из широкой щели
между приоткрытой дверью ванной комнаты и обшарпанным косяком.
Впрочем, это безмолвие оказалось обманчивым.
Старый дом постепенно наполнялся
шорохами и стуками. Теперь, когда я жил в нем один,
временами они делались вызывающе навязчивыми. На втором этаже
скрипели половицы, словно по ним не торопясь бродил некто
тяжелый и медлительный. Время от времени эти шаги
заглушал быстрый, стремительный топот легких ножек – и я
понятия не имел, кому они могли принадлежать. Затем начинала
скрипеть дверь в комнате, смежной с гостиной. Потом
кто‑то с ожесточением скребся в углу, явно пытаясь
прорыть ход из одной комнаты в другую.