Вполне возможно, неподготовленного
жильца подобные концерты по ночам могли напрягать,
а особо впечатлительных даже устрашить. Мне было
все равно. Трудно напугать кошмар. Я спокойно засыпал
под аккомпанемент шагов, грозного дыхания, леденящих взглядов
и зловещих шорохов. Практически как сейчас.
Я закрыл глаза всего
на минуту, как мне показалось, что шелест
и скрип отдалились, превращаясь в ровный убаюкивающий
фон, который внезапно начал перемежаться частым, торопливым стуком.
Некоторое время сквозь приятную дрему я лениво вслушивался
в неровные звуки. Они становились все громче
и настойчивее, а меня вдруг осенило –
это не очередная шутка моего дома. Стучали
во входную дверь.
– Никого нет, – пробормотал
я, или мое тело сновидения, и окончательно проснулся.
Вода успела остыть. Дверь
в ванную оказалась распахнута настежь, хотя я помнил,
что прикрывал ее.
Можно было сделать вид, что я
не слышу назойливых призывов позднего гостя, мысленно пожелать
ему отложить все дела до утра и с чистой совестью
отправиться спать. Только обычно в дверь сновидящего
не барабанят в столь поздний час с просьбой
разделить праздничное вино в беззаботной компании. Поэтому я
выбрался из ванны и, одеваясь на ходу, пошел открывать.
Мелькнула мысль, что это могла быть Хэл, но я
помнил – у моей ученицы есть ключ.
Я ожидал увидеть кого
угодно – подростка, сбежавшего от ночных кошмаров,
напуганных родителей, обеспокоенного мужчину или женщину
в тревоге… Реальность оказалась гораздо более удивительной.
…На пороге моего дома стояла Талия.
Гибкая фигура обернута тонким бежевым
плащом. На нежно‑рыжих, коротких завитках волос брызги дождя.
Зонт, похожий на прозрачный купол, отражает блеклый свет
из окна. К мокрым носкам замшевых туфель на плоской
подошве прилипли желтые опавшие иглы лиственниц, густо устилавшие
дорожку к дому.
Красивое лицо бесстрастно,
и даже сияющие янтарные глаза не смягчали выражения
равнодушной вежливости.
Прохладный осенний воздух резким
порывом ветра хлестнул меня по босым ногам, и я пришел
в себя от удивления.
– Талия?!
– Извини за беспокойство,
Аметил, – произнесла она своим уникальным чувственным голосом,
в котором не было ни капли тепла. Харита скользнула
взглядом по моей мокрой, полуодетой фигуре
и добавила: – А также за столь поздний
визит.