Ведь в случае, если бы я брал вооружение со своих складов. И при
проверке пропажи такого большого количества военных стволов и
спецсредств, со складов УССР, вскрылось бы. То это стало бы,
отличным поводом, ударить не только по серьезно усиливавшемуся,
первому секретарю КПУ, но и по всей Украинской элите в составе
Союза. А так, серьезный удар получила Польша и Румыния. Где хватало
различных добрых людей, чьи корни росли из УССР.
А поднятая шумиха и отвлечения внимания всех высших чиновников
на это, крайне шокирующее и опасное дело. Позволило мне, буквально
продавить в ЦК, объединение двух республик в одну. А точнее,
вхождение Молдавской ССР в Украинскую ССР. А из-за того, что
просьба была полностью обоюдная, то ЦК и Брежнев были не против
такого объединения.
И кроме этого, в поднятой КГБ шумихе, никто не из Москвы не
удивился тому, что возле всех атомных станций на территории УССР,
появились полноценные и хорошо вооруженные военные части. Которые
не только организовали настоящие блокпосты и начали патрулировать
всю пятикилометровую зоне вокруг станций. А на самих станциях,
появились сотрудники Киевского управления КГБ. Которые и
контролировали безопасность уже внутри самих объектов. А в
официальных документах, все это проходило как охрана наиболее
важных промышленных объектов республики.
Но в тени, все работники данных станций, получили запрет на
проведения любых экспериментов и испытаний на рабочих реакторах
атомных станций. А все неподконтрольные мне специалисты, были тихо
и спокойно переведены на другие станции и должности в других
республиках Союза.
Тем самым, я не только максимально серьезно защитился от ошибки,
приведший к аварии на ЧАЭС, но и крайне серьезно обезопасился от
версии, где авария на станции. Была не из-за ошибки операторов и
работников, а направленной диверсией западных спецслужб. Про
которую, рассказывал мой дед, который и участвовал в ликвидации
последствий аварии на ЧАЭС.
Пока в Москве продолжали праздновать окончание олимпиады и
подсчитывать убытки. Все же бойкот дал о себе знать и та прибыль,
на которую рассчитывали в Министерстве финансов, так и не удалось
получить. А ведь суммы, были действительно серьезными. Ведь только
по моей памяти, Союз чуть ли не потерял целый миллиард рублей на
этой олимпиаде. И я был практически полностью прав. Союз не смог
окупить и половины затраченного на проведение этой олимпиады, а про
получение прибыли, речи совсем не шло. Но это дела Московские, а у
меня шла своя крайне активная работа и не только в автомобильной и
авиационной сфере, но и увеличение производства различных
гражданских потребительских товаров. Что не только, должно принести
крайне высокую прибыль, но и серьезно ударить по всему теневому
Советскому рынку.