- То есть, вы решили
перестраховаться?
- Конечно же. Но сначала я хотел бы
видеть свои деньги.
Доктор
Пилюлькин[3] (назову его так, чтобы легче
было ориентироваться в пространстве) посмотрел на меня
неодобрительно. Очень неодобрительно.
- Миша, вы до сих пор нам не
доверяете? Как же это скучно, на самом-то деле… Хорошо, одну
минуту.
Он встал, постучал в дверь, открылось
неприметное окошко. Я не слышал, что он там шептал, но примерно
через пять минут дверь открылась и в неё вошёл человек в форме
красноармейца, который внёс тяжёлый кожаный портфель. Там были
деньги. Часть, как я и просил, царскими золотыми пятирублевками и
нашими червонцами, часть – бумажными деньгами. А ещё там была
выписка из банка о зачислении на мой счёт в швейцарском банке суммы
в английских фунтах стерлингов.
- Наслаждайтесь! – не без какой-то
брезгливости в голосе произнёс Пилюлькин. Я изобразил широкую
улыбку человека, который получил желанное, вышло что-то подобное
тому типу, что схватил колечко и шептал «Моя
прелесть»[4]. Моего визави передернуло
еще раз. Я же произнёс.
- Ровно в полдень в депутатском зале
Киевского вокзала будет сидеть мой человек. Узнать его просто:
невысокого роста плотный товарищ, в сером костюме-тройке, с пенсне,
у которого левое стекло будет треснутым. Спросите его, Михаил
Михайлович, вы привезли документацию по славянскому гарнитуру? Он
скажет, что привёз, но ему не дали ни копейки командировочных. Вы
дадите ему деньги.
При этих словах Пилюлькин еще больше
скривился, решил, что я от жадности хочу поиметь с них еще немного,
жмоты хреновы. Я им такой компромат. А они над каждой копейкой
трясутся! Ладно, хрен с вами. Из моих уже денег достаю пять
сотенных купюр, протягиваю их собеседнику, спрашиваю:
- Закурить не найдётся? Вы же мой
портфель реквизировали?
Тот достает мой портфель и
протягивает из него пачку папирос. Я затягиваюсь и продолжаю:
- В портфеле бланк командировочного
удостоверения. Дадите ему расписаться, отдадите деньги, забираете
папку с документами. Всё.
- Надеюсь, вы пока побудите с нами? –
подозрительно вежливо интересуется Пилюлькин.
- Конечно, пока вы не удостоверитесь,
что документы подлинные. Как мы и договаривались.
- Отлично.
Ряженый краском вышел из комнаты,
оставив меня в допросной наедине с деньгами. Я очень бережно стал
перекладывать пачки с деньгами и столбики с золотыми монетами к
себе в жёлтый портфель. Опять-таки старательно корчил умилительные
гримасы, а вдруг как-то за мной наблюдают? Вскоре мой собеседник
появился опять.