Напряжение на высоте - страница 5

Шрифт
Интервал


Уловив движение рядом, князь на секунду поднял взгляд и скривился — до того дремавшие Панкратов и Галицкий с Шуйским тоже с напряженным видом читали этикетку. Ага, спят они...

— Господа! — нашел самое время чтобы объявиться князь Давыдов, вошедший с парадного входа в идеальном, словно выглаженном гусарском мундире и блиставший совершенно возмутительной бодростью. — Лошадь обихожена, я в город. Вам что-нибудь захватить?

— Захватите нам Москву… — проскрипел Галицкий, трогая расстегнутый ворот рубашки и ослабляя его еще на одну пуговицу.

— Что-то случилось? — заметил общее напряжение Давыдов.

— Вода с нами случилась, — мрачно сообщил ему Юсупов.

Князь задумался на мгновение, взял еще одну бутылку и скинул под стол. Еремеева это тоже касалось.

Под столом возмутились, но затем, видимо, тоже вчитались в буквы — судя по тому, как резко стукнула снизу по столешнице голова хозяина дома. Ну да — там же текст начинается с «Еремееву Нику похитили»...

— О, вода — это весьма коварная субстанция! — воодушевленно отметил Давыдов. — Иногда кажется — уже трезвый. А как попил водички — так снова праздник!

А затем приметил хмурые взгляды в свой адрес и, притихнув, осторожно двинулся в обход стола к своему месту.

— Вы берите воду и читайте, — посоветовал ему Галицкий.

— «Во второй упаковке снизу не вода, а водка», — зачитал Давыдов нижнюю строчку как самую важную — именно там боевому гусару обычно писали, орден его ожидает за воинский подвиг или опала.

— Выше читайте.

Недоверчиво покосившись на Галицкого, Давыдов все-таки послушался.

— О!..

— Я сначала думал — все, белочка, допился, — напряженно поддакнул его эмоции Долгорукий, продолжая тереть лицо, — но что-то все складно написано...

— Это не белочка. Это песец, — мрачно отозвался Юсупов, содрав этикетку и комкая ее в руках. — Я этого зверя хорошо знаю. Он у меня ручной был.

— Мою Нику похитили! — донесся злой голос из под стола. — Всех убью, один останусь! Галицкий, Долгорукий, уберите ноги со скатерти, я хочу встать!

— Вы дочитайте: там уже освободили, — даже не пошевелился Галицкий, игнорируя ерзания под ногами.

— Слушайте, ну это же возмутительно! — отставив воду в сторону, хлопнул по столешнице гусар. — Какого демона пили мы, а дерется он?! Никогда со мной не было такого позора!

И только Шуйский молча читал текст раз за разом, мрачнея все сильнее и сильнее. Быть может, потому что осознавал гораздо лучше остальных последствия сожженного пригорода, бывшего в собственности самого императора. А также реакцию хозяина Кремля на бомбардировку и разрушение до фундамента одной из башен — пусть чужой, но в сотнях метров от собственного дома.