И если Тео хочет добиться хотя бы чего-нибудь, нужно снова начинать с нуля.
Изучать азы, искать возможности и двигаться вверх шаг за шагом, взбираться на
гору, сдирая пальцы в мясо.
Нет.
Только не это.
Слишком много в жизни Тео было гор. Слишком долгим и мучительным был ее
путь к успеху.
Тео не хотела повторять маршрут. Просто не могла. У нее не осталось сил.
Я не в ресурсе. Не в активности. Не в потоке. Я в жопе, мама.
Хотя какая, к дьяволу, мама? Маме всегда было насрать.
Тео медленно открыла глаза. Через пыльный балдахин просвечивали лучи
утреннего солнца, окрашивая кружево в розовое золото.
Можешь, не можешь… Какая, нахер, разница.
Надо.
Тяжело поднявшись с кровати, она нашарила ногами домашние войлочные туфли.
В этом время кузен Герберт совершал моцион — гулял по саду, проверял
выполненные накануне работы, раздавал новые задания поварихе, служанке и
затюканному сверх всякой меры контрактному. Завершив свой крестовый поход на
бездельников, Герберт отправлялся на застекленную террасу и завтракал —
вдумчиво и неторопливо. Так что минимум час у Теодоры есть.
Бесшумно выскользнув из комнаты, она прошла по коридору, свернула направо и
остановилась перед высокой белой дверью. Герберт свою спальню запирал, Тео
выясняла, но в чулане, на дальней полочке, хранились запасные ключи. Это Тео
тоже выяснила — когда «потеряла» свой.
Воровато оглядевшись, она сунула ключ в замок и повернула. Звонко щелкнул
язычок. На секунду Теодора застыла, напуганная звуком — казалось, что на него
сбежится весь дом. Но коридор был пуст, гневный голос Герберта доносился
откуда-то из заднего двора, и Тео, приоткрыв дверь, скользнула внутрь. Шторы в
комнате была задернуты, и мебель тонула в серой дремотной полутьме. Осторожно
ступая, Тео подошла к секретеру.
Какие-то тетради — судя по всему, студенческие. То ли физика, то ли
математика… А может, и магия, черт ее знает. Тео пыталась читать учебники
бывшей владелицы тела, но особого успеха не достигла.
Блокноты. Взять в поездку гетры и шерстяной плащ, поговорить с Леонардом,
зайти в клуб. Сделать в четверг, в среду, во вторник…
Снова тетради. На этот раз одинаковые — толстые, темно-синие, на медных
потускневших пружинах. Тео открыла верхнюю.
02 апреля.
Не знаю, на что я надеялся. Возможно, на здравый смысл — должны же у этой
карги наличествовать хотя бы остатки здравого смысла. Сестрица и раньше была
туповата, но сейчас она как минимум неадекватна. А как максимум — это вообще не
она. Но старой перечнице на все плевать. Ах, моя дорогая девочка! Теодора то,
Теодора это, к Теодоре вернулся аппетит, Теодора читает… Теодора так похожа на
своего отца.