что именно он сложил туда после одного из
прошлых дел — и я без лишних промедлений прыгаю.
Ноги отзываются неожиданной силой. Прыжок не просто мощный — я
по параболе улетаю выше следующих двух этажей! Видимо, кузнечики
привыкают к такому с рождению, но мне оставалось только мычать в
полёте. Было бы неловко выдать себя звонким «БЛ#@%!» выдать себя
перед бестолково ломящимися в квартиру полицаями. Оставалось только
порадоваться, что местный ОМОН не утруждает себя проникновением с
крыш через окна.
Сердце колет из-за осознания метров так пятидесяти пустоты под
ногами. И всё же я сдерживаюсь ровно настолько, чтобы вытянуть
руки. Чтобы не запаниковать, когда правая кисть скользит по
серо-чёрному металлу, и схватить литую балюстраду левой кистью.
Проклятия и поминания забытых богов или тренировки Адриана, но силы
одной левой руки хватает, чтобы удержаться — а правая рука
страхует. Кое-как подтягиваюсь, и лишь оказавшись на твёрдой
поверхности, позволяю телу грузно осесть.
Ненавижу высоту!
Впрочем, вопрос преследователей удачный прыжок не снял. Об этом
мне заботливо напоминает дым, валящий из конспиративной квартиры. Я
начинаю беспокоиться, что ящики с гранатами в этом мире делают
огнеупорными — ровно до момента громкого хлопка. Он бьёт по
перепонкам звуком рвущейся бумаги, вырывает балкон и куски
примыкающих стен. Выносит на улицу осколки и куски тел моих
посетителей. Кто бы не зашёл обыскивать моё лежбище — ему не
поздоровится.
Меня встречает очередной церковник. Видимо, послали на пожарную
лестницу прикрывать штурм — но он запыхался.
— Ты кто?
— Жилец.
— Какая горница?
— Тысяча сто тринадцатая.
— А... вали подальше. Еретика берём, видишь, как зажглось?
Мне остаётся только кивнуть и сделать три шага до щелчка
чего-то, подозрительно напоминающего затвор.
— А ведь в этом доме всего семьсот квартир, правда?
Вздыхаю. Мужик, ну что ж ты такой внимательный?
— Правда, — ворчу я и разворачиваясь на месте впечатываю кросс
левой в челюсть храмовнику так, что тот летит с пожарной лестницы
вниз.
А я продолжаю движение, словно каждый день выкидываю по пяток
таких. Один пролёт, второй, третий... на четвёртом народ начинает
вываливать на пожарную лестницу кто в чём горазд. Видимо, сработала
наконец пожарная сигнализация.
— Что там случилось? — дергает меня какая-то дородная женщина в
расшитом сарафане, высунувшись почти наполовину из окна. Праздник
тут какой-то, что ли?..