Проснувшись, я не стал подавать признаки пробуждения, скорее
наоборот — расслабился ещё больше и невзначай нащупал верный кинжал
под подушкой. Шаги приблизились, сейчас! Резко сгибаюсь, садясь на
кровати, а левая рука с ножом, продолжая движение тела, наносит
быстрый режущий удар… аккурат по горлу уже начавшего склоняться
надо мной неизвестного с тускло блестящим в лунном свете кортиком в
руках. Враг ещё не понял, что уже мёртв, а я уже орал во всё
горло.
— Тревога! Враг на борту! — и вбиваю тревожный ревун — очень
полезное изобретение, заставляющее и мёртвого подскочить, после
чего хватаю меч и в одних трусах выбегаю на палубу — сейчас точно
не до надевания парадной формы и наведения марафета.
На палубе было темно, как в заднице, в которой мы и оказались —
света молодой луны явно не хватало, а сигнальные огни какая-то
сволочь погасила. Услышав странное жужжание, я отшатнулся, и как
раз вовремя — над ухом что-то просвистело, обдав прохладным потоком
воздуха и заставив душу уйти в пятки — не успей я отклониться, и
это что-то врезалось бы мне точно в переносицу. И есть подозрения,
что последняя встречи бы не выдержала. Рвусь вперёд, на всякий
случай петляя, как заяц. Где же ты, сволочь? Нашёл! У края борта
был ещё один тёмный силуэт, что, размахивая руками и ногами, «кидал
камушки» по начавшим выбегать воинам. Зажмуриваю глаза и выдаю в
направлении противника всполох огня — в темноте яркая вспышка
сильно бьёт по зрению, пока враг пытается проморгаться, я успеваю
добежать до него и от души прикладываю плоской стороной клинка по
голове — эта тварь мне всё расскажет. Противник падает мешком на
палубу, а ко мне несутся ещё двое, судя по мечам в руках и
отсутствию мешочков с галькой — обычные воины. Кстати о мешочке —
срезаю его с пояса поверженного мага и пинком отправляю в лицо
одного из нападающих, пока он рефлекторно закрывается руками,
вспарываю ему живот, а на противоходе отрезаю руку его компаньону —
кровь, крики и хрипы. Краем глаза вижу движение и дёргаю
подрезанного врага на себя. Вовремя — судя по хрусту живого щита,
там сбоку ещё один маг-камнеметатель. С той стороны послышался
характерный хруст и хрип. Хм, походу, нет больше камнеметателя.
Добив и так едва дышащего «пластуна»-диверсанта, я продолжил охоту.
В общей сложности, к концу битвы на моём счету было девятнадцать
партизан, включая троих одарённых, два из которых были взяты
живыми.