Слишком близко и нерасторжимо связан он с историей XX-го да и XXI-го начавшегося века, хотя умер в 1900 году – в преддверии XX-го, которому он напророчил тяжкую участь.
Двухтомник «Ницше» это, по сути, собрание лекций, читанных Мартином Хайдеггером в университете Фрейбурга – в – Брейсгау в течение пяти лет – с 1936 по 1940 годы, к которым примыкают статьи, написанные в 1940–1946.
Удивительнее всего, что этот, можно сказать, невероятный творческий подъем философа, считающего себя стоящим в цепи столпов великой немецкой философии – Канта, Гегеля, Шопенгауэра, Ницше, – приходится на годы властвования Гитлера, победного начала развязанной фюрером Второй мировой войны и полного его краха.
Книга, которая лишь теперь переведена на русский язык, вышла в оригинале в 1961 году в Штутгарте, в издательстве «J. G. Cotta’sche Buchhandlung Nachvloger GmbH ”.
К этому следует прибавить вышедшие в свет – соответственно в 1942 и 1943 годах – в дни разгрома вермахта под Сталинградом, две лекции «Учение Платона об истине» и «О сущности истины».
Любопытна амплитуда движения мысли Хайдеггера в этих двух томах. Если, памятуя великое открытие общей теории относительности Эйнштейна об искривлении пространства, приложить её к искривлению духа, то в этих двух томах «Ницшеаны» Хайдеггера удивительно прослеживается духовная кривая хайдеггеровской философии, ее филистерская подоплека, которой, кстати, страдали почти все крупные немецкие философы, самоуверенно определявшие ход европейской мысли.
В самом деле, основоположник экзистенциализма Кьеркегор считал истинным философом Сократа, который во имя своих принципов выпил яд, в то время как Гегель, дававший указания миру, как себя вести, со спокойной совестью надевал ночной колпак и домашние туфли, направляясь к постели.
Задавшись целью дать исчерпывающую всеохватную картину мировой философии на основе собственного понимания «Бытия» и «Времени» в главной своей книге «Бытие и Время» (1927), Хайдеггер ушел далеко в прошлое, к грекам, которые, по сути, и заложили начала этого феномена любви к мудрствованию – «философии».
Это может показаться несколько примитивным на фоне весьма сложного изложения Хайдеггером своих постулатов, но трудно избавиться от ощущения, что внезапно охватившие массовым психозом германскую массу истерические речи Гитлера, прозвучали «божественным глаголом» в ушах философа, заставив его душу встрепенуться. И он единым махом перескакивает от греков, через Канта, Гегеля, всех европейских философов – к Ницше.