– Его душа моя, – говорит Бездна.
– Лишь часть, – отвечает Небо.
Они спорят, громыхая над тучами. Сила
этих существ просто несоизмерима с моей.
Но сейчас мои мысли заполняет только
та светлая Жрица. И ярость от того, что я позволил так себя
обмануть.
Молнии бьют в землю рядом со мной, но
я стою, не шевелясь, и рассматриваю на ладони хлопья пепла,
оставшиеся от цербера.
Так он разрушил ту башню или нет?
Моя дочь жива?
Или нет?
В груди щемит, в горле застрял ком, и
для Тёмного Жреца, чьё сердце давно стало сгустком Тьмы, это так
непривычно, что кажется мне ночным кошмаром. От осознания, что я не
могу ничего сделать, и от бессильной ярости я стискиваю пепел в
кулаке.
Двинуться с места невозможно, как и
проснуться. Мне остаётся только стоять тут и гадать о том, спас я
ту девушку или нет.
Я снова раскрыл ладонь. Да, есть
некоторое удовольствие от созерцания целой и невредимой правой
руки, где пепел цербера растёрся по коже ладони чёрным, будто
живым, пятнышком.
– В его сердце Тьма, – грохочет, не
сдаваясь, Бездна.
– Он принёс себя в жертву, – отвечает
громом Небо.
– Он не сможет впустить в себя
Свет.
– Только ему решать.
И тучи разошлись, являя мне лица
богов, освещаемые молниями.
В этот момент они оба были
величественны и ужасны, и точно внушили бы мне страх, если бы меня
вообще волновало всё происходящее. Именно в этот момент, как и
бывает во сне, я осознал – они приняли решение.
Небо нахмурил брови, глядя на меня, и
сказал только:
– Сохрани кровь броссов!
Я сверлил взглядом светлое божество,
но спустя несколько секунд отвёл взгляд – он стал слепить, словно
солнце. Должен ли я что-то ответить?
– Кто это? – всё же спросил я.
– Не имеет сути, кто они. Кровь
должна течь, но помни – где-то одна капля ценнее полноводных
рек.
Я поджал губы. В этом был весь
Свет.
Мне приходилось изучать их писания,
чтобы знать врага. Там было полно таких загадок и пророчеств, что
смысл некоторых сами Адепты Света искали столетиями. Это всегда
вызывало у меня смех.
Какая жестокая ирония… Пришло время,
и я сам должен разгадывать небесные шарады.
– Кровь наполняет сердце, его и
слушай, – словно издеваясь, сказал Отец-Небо.
– А моя… – тут к горлу подкатил ком,
– моя дочь…
– Исправь чужую ошибку, и она будет
жить. Такова моя воля.
Эта несправедливость уколола
меня.
– Почему так? – прошептал я, потом
процедил сквозь зубы, – Верни меня назад, в то время, где я
допустил ошибку, и я сотру в порошок всех служителей Тьмы. Я
уничтожу их всех, и сохраню Орден Света. Я сам спасу дочь!