– Сорокина давай!
– Вин твий Сорокин, – криво усмехнулся казак и кивнул на навес.
Там Санька рассмотрел невысокого мужчину в дорогих одеждах,
который, ссутулившись, сидел над другим мужчиной – явно больным или
раненым.
– Который? – бросил атаман казаку.
– Та обоя! – хохотнул хам и вдруг зычно крикнул. – Яшка! До тоби
тут прийшли.
«Пижон» повернул к говорившим полные страдания глаза.
– Пришли? Кто?
– А я знаю? Можа спасати прийшли… можа вешати. Сам вызнавай!
Яшка (видимо, Яков Сорокин) встал и подошел к Дурнову. При этом,
не переставая оглядываться на раненого.
– Ты кто таков?
– Сашко Дурной, – представился беглец из будущего, сдерживая
порыв щелкнуть каблучками. – Человек приказного Онуфрия Кузнеца. Со
мной полсотни человек. А ты – Яков Сорокин?
«Пижон» даже не удивился, что местный служилый знает его имя.
Сорокина взволновало другое.
– А дауры? Ушли, чай? Отогнали вы их?
– Нет. Дауры продолжают осаду. Их тут с полтыщи – не прогнать.
Они нас пропустили сюда, – на лице Сорокина сразу проявились новые
вопросы, и Санька его остановил. – Погодь! Сначала вы расскажите.
Раненый – это Михайла Сорокин? Если да, то кто сейчас у вас
старший? С кем речь вести?
– Со мной веди, – опустил голову Яшка. – Мишка редко когда из
беспамятства выходит… Нда, не такого мы в Даурской земле ждали…
– Тут и не такое бывает, – хмыкнул Дурной. – Земля райская, зато
люди обычные. Расскажи, Яков, как вы сюда попали? Не на Амур – это
я знаю – а в осаду к даурам. Да еще и так далеко от реки.
«Пижон» после слов «это я знаю» с прищуром присмотрелся к
гостю.
– Мы… с Олекмы пришли. Как Тугиру переволочили, так сторожно
итти стали, – Санька понимающе кивнул. – И на ночь хоронились, да
струги хоронили. Вот так нас нехристи и взяли. Втайне ударили, да и
с бережку. В реку выйти мочи не было… А Мишку-то в первой же стычке
стрелой ущучили. Я и повелел в лес хорониться…
– «Повелел», – криво передразнил командира казак с черкасским
говором. – Орал: бежите!
Санька покачал головой: похоже, без руководства старшим
Сорокиным «воровской полк» напрочь утратил как единство, так и
боевой дух.
– Понял я, – вздохнул он. – В общих чертах. Короче, есть у меня
к вам два слова. Одно про день сегодняшний, другое – про день
завтрашний. И начну со второго. Знаю я, кто вы, как бунт на Лене
учинили, и как сюда сбежали. И приказной Кузнец знает. Так что
первым делом он вас повяжет и воеводам отдаст. А людей у Кузнеца
полтыщи, так что сил хватит.