«Воры» продолжали недовольно гудеть. Большая часть готова была
рискнуть, но не расставаться с награбленным богатством. И тут под
навесом зашевелилось.
– Та отдайте уж… – голос больного был слабый, но одновременно
властный. – Выкопайте и отдайте… Животы сберечь – важнее всего… А,
Господь посулит, еще надуваним…
«Нормально бога приплел! – изумился Дурной. – Православие во
всей своей красоте».
И все-таки полумертвый Михайла Сорокин принял его правоту.
Может, и сладится всё.
– Да щчас! – зарычал вдруг хам-черкас. – Ужо рассупонился!
Внезапно выхватив из-за пояса здоровенный кривой кинжал, казак
всадил его в живот Дурнову с кривой ухмылочкой:
– Нако-ся, подавися!
Черкас вёл тяжелый клинок снизу вверх, чтобы тот вошел под
пластины якутского куяка, в который был облачен темноводский
атаман. Однако Дурной рефлекторно дернул рукой. Сильно порезался,
но изменил траекторию удар. Кинжал клацнул по доспеху, а обожженный
болью Санька внезапно подумал: и почему это казаки не носят
наручи?
– Климка! – испуганно заорал младший Сорокин. – Охолонь,
Донщина!
Но хам уже с тихим шелестом выпускал на свободу татарскую саблю.
Дурной отскочил назад и выхватил свой клинок. После весенней битвы
на ледяном окопчике атаман обзавелся новым оружием. Маньчжурская
(или китайская) сабля имела излишне широкий и потому тяжелый
клинок, у нее практически не было гарды, зато сталь –
первостатейная! Рукоять у нее такой длины, что и в два кулака можно
ухватиться. А навершием ей служила бронзовая, потемневшая от
времени голова дракона. Монстр скалил пасть на весь мир, постоянно
готовый к бою.
«Нда, а я вот не готов оказался, – скривился Известь, глядя на
присевшего, ровно кот перед прыжком, Донщину. – Забавно: второй
поединок за час. И как-то мы на фоне дауров не очень по-рыцарски
смотримся».
Донщина решил, что хватит уже «даурской подстилке»
рефлексировать и резко кинулся в атаку. Сорокинцы ему не мешали, но
и останавливать не спешили. Нормальная пацанская разборка,
восходящая своими корнями к божьим поединкам. Черкас действовал
намного быстрее, но «драконий меч», благодаря массивности,
останавливал удары противника даже вяло поставленными блоками и
сливами. Тогда как уже его удары легонькая татарская сабля
сдерживала с трудом. Климу Донщине приходилось отводить удары и
уходить с линии атаки. А это нелегко даже такому обладателю
кошачьей ловкости.