– Не прощеваемся! – хлопнул пятками бока вороного, и тот бодрой
рысью двинул в острог.
Темноводный шумел привычным суетливым рабочим шумом… Словно,
ничего и не было. Мир вокруг жил и радовался, не ведая о том ужасе,
что всё еще терзал сердце девушки. Сашика, по счастью, уже вернулся
домой. Покуда светло было на небе, он выбрался на чурбачок у входа
и латал прохудившиеся коты. Увидел их издали: сначала удивился,
потом, узнав, улыбнулся (так, как умеет улыбаться только Сашика),
но, разглядев хмурые лица жены и друга, сразу посерьезнел. Отложил
обувь, встал и двинулся навстречу.
– Что случилось?
– Да на тропке к женке твоей двое причепились, – смущенно
пояснил Тютя, так как у Чакилган опять перехватило горло, уже от
стыда.
– Кто? – на месте ее Сашики стоял уже другой человек. Княжна
несколько раз видела такое преображение своего мужа. Тот словно
каменел, наливаясь ледяным холодом – и Чакилган понимала, что ее
любимый может становиться таким же пугающим, как и остальные
лоча.
– Да сызнова энти… сорокинские, – махнул рукой дончак. – Кисель
с Панко, мать их! Кажись, хмельные…
Сашика уже не слушал. Убедившись наскоро, что жена цела, он тут
же ринулся в дом.
– Эй! Сашко, не дури! – моментально понял атамана Тютя. –
Слышишь?.. Ить, псина бешена! Сашко! Давай, хоть нас дождись!
И, стеганув от души вороного конька, Митька рванул вверх по
дорожке.
Сашика выскочил почти сразу, только и взяв в избе, что свой
«драконий меч». Сделал пару шагов, но замер на месте. Потом, рыча
под нос незнакомые, но явно плохие слова, все-таки сел на чурбак и
стал натягивать драные коты на ноги. Снова вскочил, подхватив меч,
но ладошка Чакилган мягко легла ему на грудь и остановила
разбег.
– Родная… – сдерживая рычащего зверя в груди, заговорил ее муж.
– Так надо. Я должен…
Дочь Галинги лишь молча кивнула. Да, так надо. Она сама не
поняла, если бы Сашика так не поступил. Но…
– Тютя велел его дождаться, – тихо, но непреклонно сказала она
(голос все еще плохо ее слушался). Затем прижалась щекой к щеке и
шепнула. – Я прошу…
Сашика замотал головой, словно, задыхался. Чакилган ладонью
слышала злобное рычание в груди мужа… Но он все-таки сдержался. Да
и ждать долго не пришлось: Темноводный – маленький острог. Вот уже
от юго-западной башни двигалась небольшая, но шумная толпа.
Чакилган разглядела, как за вооружившимся Митькой широко шагали
друзья Сашики. Рыта только с луга явился и даже шел, грозно воздел
над головой косу. Только Турнос снарядился, как в бой: в куяке и
иерихонке, с неизменным шестопером за поясом. Слева, чуть отстав, в
прибежку догонял прочих Старик, только-только пошедший на поправку.
Ничипорка уговаривал его, хватал за локоть, но Тимофей зло
отмахивался и выливал на парня полную лохань ругательств, которых в
его голове хранилось без счета. Глаза даурской княжны повлажнели,
размазывая картинку.