– Никанцев кончать не смей! – зло приказал Известь «Делону».
– А я и не собирался, – улыбнулся Ивашка, словно, и не
приказывал только что убить больше ста безоружных человек. – Те
никанцы нам пригодятся. Особливо, пушкари.
Дурной, как раз больше надеялся на ссыльных. Вдруг это какие
вельможи, что рулили империей при прежней династии?
Только вот заняться пленниками всё не выходило. В пути – куча
дел. В Темноводном – еще больше. А потом поездка в род Чохар… Тут
Дурной и думать про китайцев забыл! Счастливый молодожен
растворился в своей избраннице… Какие еще дела!
В Темноводном, опять же, не только свадьба была. Казаки втихую
для своего атамана начали избу ладить. В две клети! Растроганный
Санька попытался было отнекиваться, но тут не только свои, но и
Нехорошко заявил:
– Ну, что ты за атаман такой! Со всеми вповалку живешь. Жена,
опять же. Княгиня, не абы кто. И ты у нас теперь… почитай,
князь!
– Вот так даже не шути! – одернул десятника Дурной. – Ты получше
меня знаешь, кто вокруг Кузнеца вьется и что там про меня шепчут.
Не надо мне новых проблем.
Турносу после битвы Санька стал доверять. Раз уж десятник его
спас от смерти, то теперь и дальше с ним повязан будет. Другое
дело, что и приказному Нехорошко тоже верен. И не только он. Надо
эти байки про «князя» в зародыше душить.
Новой проблемой стали местные «гости». Если Аратан, Индига и
Соломдига давно «прописались» в остроге, то остальных рядом с собой
казаки не очень желали видеть. Дурного, с одной стороны,
расстраивало, что процесс «слияния» народов постоянно сбоит. Но с
другой: право жить вместе, действительно, заслужить надо. Как и
доверие. Так что пришлые дауры и тунгусы начали строить выселок
севернее Темноводного. Туземцам дали сухого леса, некоторые из них
даже огородики успели разбить.
Санька с утра до ночи трудился на строительстве дома (своего
дома!), чтобы по максимуму оправдать право на личное жильё. Иметь
привилегии перед другими казаками казалось ему неправильным… Но
жить в отдельном домике с Чакилган – это же чистое счастье.Молодая
жена ценила вклад мужа, хотя, ей как раз казалось правильным, что
жители острога что-то делают для своего предводителя.
Между тем, с юга на север, на амурские земли неуклонно накатывал
май. Прекрасный, зеленый, свежий май, укутывающий весь мир сочной
травой, нежными листьями. Даже вечные иголки елей, сосен и
лиственниц наливались совершенно новым приятным оттенком. Хотелось
жить, хотелось гулять! Рвать первые полевые цветы и дарить их
любимой женщине.