Тьма окутала его
разум. Отчаяние и скорбь крепко схватили за горло. Если бы не одна
мысль, горящая маленьким, но таким ярким огоньком, то, возможно, он
бы захотел умереть прямо сейчас, главное – не чувствовать этой
боли. И пусть не зная, как и когда, но мальчик твёрдо решил, что
испустит последний вздох не раньше, чем отомстит. Не раньше, чем
убьёт настоящего монстра.
Ярон шагал позади
наёмников. Альберт чаще остальных оглядывался на него.
Раздался глухой
рокот грома. Мальчик вздрогнул, пугливо поднял голову. Сквозь кроны
деревьев ему на лицо упала капля, потом вторая. Он
поёжился.
Роща только самую
малость оберегала их от начавшегося ливня. Они ускорили шаг и
вскоре показалась дорога, вернее, тракт.
Троица с мальчиком
остановились у границы рощи.
– Что будем
делать? – спросил Альберт.
– Переждём дождь
вон в том трактире, – ответил Эйсон, показав пальцем.
– Да пока мы идём,
парнишка весь взмокнет.
Эйсон закатил
глаза. Кайг подошёл вплотную к границе, взял край плаща и чуть
приподнял его. Затем оглянулся на Ярона и кивком указал на
своеобразный навес.
– Со мной
пойдёшь.
Мальчик обнимал
себя за плечи, а его льняная рубаха уже почти вся
промокла.
– Да не бойся ты,
– прибавил Кайг.
А Ярон и не
боялся, скорее стеснялся. Но холод быстро свёл всю робость на нет.
Он подбежал и спрятался под плотным плащом.
Они вышли из рощи.
Обходя и перепрыгивая лужи, четвёрка направилась через дорогу к
трактиру и пристроенной к нему конюшне. Последняя представляла из
себя деревянную двускатную крышу на пяти столбах.
Огни в окнах
трактира обещали уют. Этим ненастным вечером наёмникам хотелось
быть его единственными посетителями, но пяток лошадей и гул голосов
разбил их надежды.
Весь шум как
оказалось исходил от компании уже изрядно выпивших мужчин. Войдя в
трактир, Эйсон сразу признал в них охотников на ведьм. И нет, дело
тут вовсе не в длинных кожаных плащах или высоких широкополых
шляпах. Просто в глаза бросился хорошо ему знакомый вышитый на их
спинах символ, который был до безобразия прост – горящий факел,
обвитый терновником.
Троица с мальчиком
расположились за столиком в уголке, подальше от пяти громких
охотников, что, не переставая сквернословили, горлопанили песни и
пили пиво.
– Животные, –
покосился на них Альберт и презрительно фыркнул.
К столу шумной
пятёрке нехотя подошла девушка в фартучке с очередным подносом,
заставленным новой охапкой кружек. Но только она собралась
упорхнуть обратно, как её схватил за запястье один из охотников.
Девушка испуганно оглянулась.