- Твой первый взнос в нашу
копилку.
Зайчик аккуратно положил в него свою
первую приобретённую «ценную» в кавычках вещь, спросив у начальника
похода:
- Кстати, а какие вообще камни
относятся к драгоценным?
- Ну-у, протянул Алексей Степанович,
- это тебе к Юре, он у нас знаток по камням.
Мне пришлось преподать краткую
лекцию, рассказав не только Коле, но и Мише с Валей о рубинах,
сапфирах, изумрудах и алмазах, не забыв при этом упомянуть и о
знаменитых бриллиантах.
- «Сан си» находится в Лувре, -
вспоминал я, - «Куллинан» в скипетре английского короля, «Кохинур»
в короне английской королевы…
- А у нас?
- У нас в скипетре Российской
империи вставлен «Граф Орлов», а в короне находится поразительной
красоты рубин в 400 карат. Ещё есть «Надир» в Российском алмазном
фонде вместе с легендарным алмазом «Шах», который был подарен
государю персидским шахом после того, как был убит наш полномочный
посол Александр Грибоедов. А вообще, к категории драгоценных камней
можно ещё причислить танзанит, таафеит, красный берилл,
александрит, чёрный опал, мусгравит… их много, но они чрезвычайно
редки. «Эксельсиор», к примеру, весит больше тысячи карат, а
«Джонкер» около восьмисот.
При слове красный берилл у Коли
загорелись глаза:
- Это мы его направляемся изучать и
раскапывать?
Я засмеялся:
- Нет, Коля. Прииски Минас-Жейрас
изобилуют лишь обыкновенным бериллом, полудрагоценным. Красный
берилл встречается на планете – раз, два, и обчёлся.
…Ещё какое-то время мы обсуждали
будущие передвижения по джунглям, затем разошлись по бунгало, а уже
наутро отбыли на лошадях в первую точку нашего маршрута. Боровского
в те дни никто не вспоминал.
А напрасно…
В тот вечер я ещё не знал, что Колин
камушек, будучи первым в нашей коллекции, принесёт нам ещё ох,
сколько неприятностей, порою ужасных, трагических и
невосполнимых.
Однако, всё по порядку…
********
…В тот вечер мы остановились в
деревне, очевидно, в одной из последних, прежде чем мы углубимся в
дебри амазонской низменности. Цивилизацией здесь уже, как
говориться, и не пахло. Триста человек мужчин и женщин с отвисшими
животами и грудями, встретили нас, прикрывая свою наготу только
набедренными юбками из пальмовых листьев. Деревня представляла
собой убогие глиняные шалаши, покрытые сверху бамбуком, с
обложенным камнями большим очагом в середине центральной площади.
Миша, при взгляде на всю эту «архитектуру», произнёс одну
единственную фразу за всё время нашего пути: