***
Перед глазами появилось яркое пятно. Не свет фар. Но и не
свечение «в конце туннеля».
- Зрачок сужается, - услышал я. – Запиши…
***
Понял, что лежу в больнице.
Сделал такой вывод из-за запаха антисептика. Почувствовал его
давно – после того, как стал видеть свет. Но раньше ни о чём не
размышлял: не думал – просто существовал, будто растение. Наблюдал
за тем, как тьма временами сменялась светом. Улавливал звуки (в том
числе и разговоры людей).
Мысль о больнице меня не испугала и не обрадовала. А вот
воспоминания об аварии заставили моё сердце забиться чаще. Услышал
взволнованные голоса. Подумал, что если сердце бьётся – значит: я
выжил. Хорошо это, или плохо – не понял. Отметил, что выжил в
аварии… но не чувствовал боль.
Не чувствовал ничего, кроме больничного запаха.
***
- … Вчера разговаривала с твоей учительницей, - говорила
женщина. – Сообщила, что ты идёшь на поправку…
Её появление (в палате?) делило для меня время на дни. Женщина
приходила вечером – я так решил, потому что после её ухода исчезал
и солнечный свет (сменялся на тусклый искусственный). Она
усаживалась на скрипучий стул рядом со своим сыном Мишей,
рассказывала ему о всяческих глупостях, призывала парня (судя по её
словам, он учился в третьем классе) поскорее выздоравливать.
Развлекала женщина и меня. Невольно прислушивался к её болтовне;
немного завидовал мальчику: моя родня в нашей палате пока не
появлялась (не знали о том, что я в больнице?).
- …Она сказала, что уже выставила тебе годовые оценки. У тебя в
этом году вышла только одна тройка – по математике. Знаешь, я тоже
не дружила с цифрами. Это не страшно. Зато по русскому языку у тебя
четвёрка. Как ты мне и обещал.
Мне показалось, что женщина всхлипнула.
- Ты молодец, Мишутка, - продолжила она после паузы. – Настоящий
мужчина. Пообещал исправить оценку по русскому – выполнил обещание.
Я и не сомневалась, что так будет. Я горжусь тобой, сын. Можешь
считать, что начальную школу ты уже закончил.
***
Вслед за обонянием и слухом вернулось зрение. Я отметил это,
когда тьма сменилась не просто светом, а покрытым сеткой трещин
потолком и такими же белыми стенами больничной палаты. Разглядывал
тесное помещение, где лежал (именно лежал: видел металлическое
изножье своей кровати), наблюдал за покачиванием зелёных ветвей за
окном. Пытался сообразить, почему меня так поразил вид из окна.
Понял причину своего изумления, когда вспомнил: я попал в аварию в
начале декабря – листвы на деревьях тогда не было.