Правда, на мой вопрос, что же конкретно произошло, Робин
почему-то начал заикаться больше обычного и откровенно смешался. А
когда я начал настаивать, вжал голову в плечи и, наконец, предложил
мне посмотреть самому.
Я, естественно, удивился, но виду не подал. Тем более, что мы
почти пришли. Но мысленную зарубку сделал – что же не так с этой
смертью, если подмастерье настолько испуган?
Жилище господина Игоора находилось в доме с вывеской, на которой
были нарисованы раскрытые ножницы и пуговица. Сам дом оказался
сравнительно небольшим – всего в два этажа, – но аккуратным и очень
ухоженным. Совершенно новый забор, недавно покрашенные ставни,
выложенный булыжниками пятачок перед входом, дающим посетителям
возможность зайти внутрь без предварительных прыжков через лужи…
затейливая резьба на входной двери… по обе стороны от нее – кованые
подставки под цветы, которые сейчас пустовали…
Без особого интереса оглядев фасад, я вопросительно повернулся к
Робину. Тот, прекратив дышать на замерзшие пальцы, тут же кинулся к
двери и гостеприимно ее распахнул.
– Заходите, г-господин м-маг. Хозяин… э-э-э… внутри.
Непонятную заминку я снова отметил, но решил обождать с
вопросами, пока не осмотрю мертвеца. И вошел внутрь, будучи
абсолютно уверенным, что ничего нового там не обнаружу.
Распростертое на полу тело, расползающаяся под ним огромная лужа
крови, жутковатого вида мясницкий топор или разделочный нож,
воткнутый в спину жертвы… что в этом может быть необычного?
Однако, как вскоре выяснилось, я ошибался. И очень даже зря
посчитал молодого помощника купца паникером.
В уютном, красиво оформленном холле царил полумрак, в котором
легко угадывались очертания мебели. Просторный шкаф возле дальней
стены, где хранились разноцветные рулоны. Стоящая в стороне пара
новеньких кресел, предназначенных, видимо, для особо важных
посетителей. Разместившийся между ним резной столик с полупустым
графином и настоящими стеклянными бокалами. Притулившееся в
противоположном углу огромное зеркало в массивной железной раме.
Широкий прилавок напротив входа, только и ждущий, когда на нем
расстелют очередной отрез. А рядом с ним… вернее, над ним
обнаружился сам хозяин дома. В весьма, надо сказать, неприглядном
виде.
Обычно призраки не вызывают у меня особых эмоций: неприкаянные
души в наше время – не такая уж большая редкость, так что ничего
удивительного в господине купце, на первый взгляд, не было.
Короткие ноги, обутые в щегольские сапожки с чуть загнутым кверху
носом, атласные штаны, заправленные в невысокие голенища,
объемистое брюхо, нависающее над тугим ремнем, длинный зеленый
кафтан, надетый поверх искусно расшитой рубахи… даже поднятая
правая рука, указательный палец которой в этот момент обвиняюще
уставился мне в грудь, не выглядел таким уж странным. А вот
отсутствие головы…