[15] Автор
знает, что это чисто американский термин, но предполагает, что
слово фронтир великолепно подходит и для данной ситуации: фронтир -
это граница, за которой плотность населения составляет менее 2
человек на квадратную милю (версту или километр).
Глава 3. С корабля на бал
Петербург, пятое декабря 1763 года
В Петербург приехали пятого декабря ближе к вечеру. Впрочем,
если верить часам – а не верить им не было причины, - городскую
заставу на Ревельском тракте поезд компаньонов пересек в начале
пятого. Однако, несмотря на ранний час, на город уже спустились
вечерние сумерки.
- Привыкай! – печально вздохнула Теа. – Здесь вам не там, cher
ami. Короче, это не Бургундия. Зимой здесь темно и холодно… Сыро… и
одиноко.
- Ерунда! – беспечно улыбнулся граф Новосильцев. – Это на улице
темно и грустно, а у меня дома, уж поверьте, господа, светло, тепло
и сухо. И по поводу одиночества, графиня. Отдохнем, примем ванну,
выпьем водки… Впрочем, водку можно заменить шампанским или
коньяком… В общем, выпьем, кто чего захочет, и поедем развлекаться.
У кого сей день случится бал или раут, к тому и поедем. Нам везде
будут рады.
- Кстати об этом, - повернулся Август к Новосильцеву. – Василий,
вы вполне уверены, что нам стоит жить в вашем доме? Согласитесь,
это может быть небезопасно. Мы с графиней опасные попутчики…
И в самом деле, ни для кого не секрет, на кого именно покушались
великобританские кровососы и литовские вервольфы. Вопрос был
исследован самым тщательным образом, включая сюда "колдовские
штучки", которыми пользовались Август и Теа, обследование лесной
избушки, в которой жила почившая в бозе старая ведьма, - этим
занялась Аннушка Брянчанинова – и допрос захваченного живым
вампира. К слову сказать, кровососа пытали в шесть рук: граф
Василий, Теа и девица Брянчанинова. Август в это время спал, но ему
потом о допросе англичанина рассказала в красках, и едва ли, не
смакуя грязные подробности, его собственная невеста, проявившая по
такому случаю вполне эпическую кровожадность. И если до этого
случая Августа нет-нет, да посещали некие смутные сомнения по
поводу способности женщины совладать с доставшимся ей темным даром,
то теперь эти сомнения окончательно рассеялись: Теа–
колдунья. Темная. Темнее некуда.
"Но люблю я ее не за это!" – пожал мысленно плечами Август,
вспомнив сейчас перипетии той снежной бури и "остановки в
пути".